Карен Налбандян
Не стреляйте в Волкодава

Я не вернусь - так говорил когда-то и туман
Глотал мои слова - и превращал их в воду
Я всё отдам за продолжение пути
Оставлю позади свою беспечную свободу
Не потерять бы в серебре её -
Одну, заветную

Би-2


Молодой мужчина, снятый странным ракурсом - откуда-то снизу. Сквозь местами разорванную и опалённую одежду играют могучие мышцы. В глазах - грозное веселье боя, ладонь - на рукояти десантного ножа. Эту фотографию мог видеть каждый, кто бывал в кабинете доктора Анастасяна.1


29 сентября 1998 19:05 Город. Парламент Республики.

Трупы на лестницах парламента. Дорогие костюмы, сверкающие ботинки с суммарным пробегом не более двухста метров, "Ролексы". И пулевые ранения в голову - смертельные, они же контрольные. Восемь тел только главного входа.
- Четверо с бокового, один - в здании, на третьем этаже.
- А ну, Тига, список мне - поимённый и с партийной принадлежностью.
- Готов уже, кэп. Опять морковку грызем?
- Хорошо и делаем.
Здание парламента, в недалёком прошлом - ЦК партии состоит из трех корпусов. Архитектор, знаменитый Хромой Марк, скрыл девять десятых их чудовищной длины в глубине парка, так что снаружи видны лишь фасады. В девяносто первом до того запертые ворота распахнулись для широкой публики. Публика, правда, чувствовала себя там неуютно, так что никто особенно не огорчался, когда спустя года три парк снова закрыли. Закономерно. Нельзя убить дракона.
- Так, все из одной фракции. "Охрана края". Ого-го! Что делаем - делаем быстро. Покойные даром, что в штатском - скоро здесь часовые без предупреждения стрелять будут. Военный министр сильно не любит, когда стреляют его людей. Постой, Тига. Восемь плюс один плюс четыре - тринадцать. А откуда ещё три трупа?
- Один - расстреляли сегодня утром в десяти минутах отсюда, из автомата "Бизон". Второго - там же, но днём. Сожгли в собственном бронеходе из гранатомёта, а охрану положили с ручного пулемёта. Третий - позавчера, за городом.
- Стреляли из Академии?
- Скорее всего.
- Второе окно слева, последний этаж.
- Ну и что? Боковой вход простреливается и с первого.
- Именно того, что простреливается, а трупы лежат от дверей метрах в восьми.
- А этаж?
- Тига, а как ты собираешься снимать человека в глубине третьего этажа, если сам находишься ниже?
Мы миновали полицейское оцепление и перешли проспект Маршала. Обычно пешеход тут приравнивается к самоубийце, но сегодня у нас форс-мажор. С надолбов у американского посольства соскребали клочья депутатского "Мерседеса", а немного выше дорожные рабочие спешно накладывали заплату на воронку, отметившую конец жизненного пути наркобарона Горячей Точки, до сегодняшнего утра руководителя парламентской фракции "Охрана края".
Академия выглядела неважно. Не было знаменитого стеклянного купола... Да и вообще ни одного целого стекла - окна скалились чёрными дырами. А как поближе подошли, так стали видны стены - все в пулевых выщерблинах, что твой Рейхстаг. Н-да, понервничало депутатство, понервничало.
Третий этаж, предпоследняя дверь. Сломана, как и все остальные, из автомата и недавно. А у кого надо, между прочим, были ключи. Тут кстати, и сигнализация есть. А как у нас хозяина зовут? Двойная фамилия, характерная. В комнате обнаружились щедро издырявленные стеллажи, древний телевизор с простреленным экраном, да письменный стол. А вот под стол депутатство заглянуть не догадалось, а зря. Тут у нас много мусора, мешки из-под чипсов "Лэйс", а также характерный изломанный силуэт "Винтореза". Бесшумная снайперская винтовка, в разобранном виде помещается в портативном чемоданчике. И ещё телек. Звук прикручен, но штепсель в сети и факт, что до того, как быть убиту, транслировал он первый республиканский канал.
- Тига, программу передач.
"Н-да, одни мексиканские сериалы... Докатились, уже и киллеры без дряни этой не могут".
- Кстати, что у нас по криминальной хронике за последние три дня?
- Сегодня 15 депутатов, это не считая охраны. Вчера - перестрелка в военной полиции аэропорта. Позавчера - директор Центрального Рынка. Тоже из ихних.
- Вот, значит, с чего начиналось. Так, Тига, брат мой меньший, достань мне этого гоблина. И быстро - ты мне нужен. Да, "Бобика" оставишь.
- А вы, кэп?
- Наташку вызову.
Он умчался, а я сел и задумался. Собственно, версий было до фига, но все как-то не складывались. Национальная безопасность вспомнила, что "вор в стране один"? А почему я не в курсе? Их Высокопревосходительство Президент решили избавиться от чересчур плотной опёки "Охраны края"? Но "Винторез", "Бизон", гранатомёты... Оружие армейское, причём не советское, а новейшее российское. Это стиль министра обороны, но ему-то какой интерес давить собственную партию?
Наташка появилась бодрая и свежая, будто и не глухая ночь на дворе. Джинсы в обтяжку, крутая косуха.
- Как дела?
- Лучше всех! Мой капитан, я реально не врубаюсь, чё тут творится-то.
- Киллер у нас тут. Сажает пулю промеж глаз на 400 метрах, а за пять минут до того смотрит по телеку сериалы.
- Какие сериалы? Не было их сегодня. Весь вечер чепухрень какая-то. Чрезвычайная, сказали. Как раз отсюда. Нет, в натуре сечёшь?
Я сёк. Зачем ставить в парламент жучки и прочую дребедень, если и так идёт прямая трансляция?
А обстановка изменилась. Серые формы ментуры как-то незаметно исчезли, оттеснённые камуфляжками военной полиции. "Икарусы" в серых маскировочных пятнах (с асфальтом сливаться, что ли?).
- Поздно они. Два часа.
- Так ЧП у них, мой капитан, враги сожгли родную хату. Полполка городского в щепки разнесли.
Я взялся за сотовый:
- Большой брат - меньшему. Ты что, убогий, молчишь, что базовый лагерь на городище раскопали?
Судя по звукам с того конца, Тига докладывал на бегу.
- Меньший брат - большому: сегодня, в три ночи. Вся ситуация - сплошная клинопись. Число окаменелостей - неопределённое. Вдобавок крупная пропажа инвентаря.
- Какого инвентаря?
- Копья, самострелы, колесница одна.
- Какая?
- Марки "Урал". И все хронисты пишут - стрелы колчанами приходили. Большой брат, конец связи, у меня экспонат уплывает.
Вот тебе и ответ, откуда оружие. Непонятно только - если нападавшие стреляли очередями, зачем им ещё автоматов. Шевельнулась у меня идейка, но недоработал.
- Наташка, гоним в Полк.
"Бобик" обнаружился за углом. "Бобик" - это консервная банка марки "Запорожец". Ещё советской постройки. С бронированными стёклами и форсированным двигателем. Не удивлюсь, если где-то там и катапульта спрятана. После перехода полиции на "Хьюндаи" "Запик" довольно долго ржавел на задворках, пока на него не наткнулись мы с Тигой. Пусть ментам западло, по мне "автомобиль не роскошь". Уже отъезжая, я обернулся на здание Парламента. А пули-то полетели в другую сторону!

25 сентября 1996 19:30 Город. Парламент Республики

Тот же парк. Такой же осенний вечер.
...Толпа напирала на ограду. Толпа молчала. В аэропорту уже стоял наготове президентский самолёт. Артак наблюдал со ступеней, прикидывая возможные варианты. Их было не так уж и много. Высокие створчатые двери с хрустом распахнулись, на пороге появилась огромная фигура министра обороны. Укороченный автомат смотрелся игрушкой в его лапищах.
- Короче, народ, ик! Слушай сюда! За какое чмо вы там проголосовали меня не... чешет. И что вы о себе думаете не ... чешет. Президентом будет тот, кто я вам сказал! Понятно? - тут он выматерился и выпустил весь рожок веером в стоящих за оградой людей.
"Идиот, - чертыхнулся Артак. Вот теперь точно кранты. Им терять уже нечего".
Терять людям на самом деле было нечего. Предыдущие 4 года в чём-то были и пострашнее смерти. И стальные решётки, способные остановить мчащийся грузовик, закачались и рухнули под ноги восставшим. Толпа рванулась вперёд. Мелькнуло в ней лицо однокурсника ("Смотри-ка, парню надоело изучать историю, хочется самому взяться за перо. Ну, хунте конец - тоже неплохо. И вообще, что может сделать один человек?").
И вот в тот момент, когда людская волна захлестнула редкую цепь десантников, и некому, казалось, остановить её, послышался срывающийся фальцет кандидата... да что кандидата - законно избранного Президента: "Люди! Люди, давайте разойдёмся, а завтра соберёмся на митинг и всё обдумаем".
"Что может сделать один человек? Может выйти из запоя и скомандовать солдатам, как один сероглазый генерал. Может сбить "Летающую крепость" с "Красавчиком" на борту, как один полицейский капитан. Может заткнуть пальчиком дырку в плотине. Кто бы вспомнил о Турции, или о Киото, или о голландском городке Гарлем, если б не "один человек"", - а руки сами перезаряжали брошенный кем-то "Калашников". "Лучше мерзавец, чем дурак. Он же страну ни за что погубит".
Их учили разгонять демонстрации. Любая толпа- это десятка два козлов и много баранов, идущих за ними. Артак намётанным глазом выделил организаторов. Быстрая серия одиночными - по ногам, потонула в беспорядочной пальбе десантников.
Волна ещё двигалась по инерции, она даже добралась до зала заседаний, и десяток особо одиозных политиков сполна получил по мордам - но всё это уже как-то вяло, без той отчаянной ярости. И под стволами автоматчиков она попятилась и откатилась - дворами, в проходы у Академии.
А назавтра на улицы вышли танки. Всё. "Пгомедление смегти подобно", предупреждал классик мировой революции.
"А говорят, нет у нас демократии, - думал Артак Аракелян, получая через месяц очередное звание капитана, - как нет, если учитывается мнение каждого отдельно взятого избирателя. Моё, например".

30 сентября 1998 01:00 Город. Юго-Восточная больница

- Мой капитан, и нафиг нам сюда? Раненных всё одно нет.
(Городской полк напоминал очень растревоженный муравейник. Попасть туда вообще-то было можно, но риск и затраты времени ничем не оправдывались. Озверелые солдаты, бестолково суетящиеся вокруг пятидесятиметровой бреши в ограждении. Ворота, напрочь снесённые, по всей видимости, колесницей марки "Урал". Озверелые жильцы окрестных домов - ни одного уцелевшего стекла в поле зрения. Картина, знакомая лучше, чем хотелось. Оставался ещё один вопрос, но на него можно ответить и не здесь).
... Нет, в самой больнице нам делать было нечего. А вот двухэтажная пристройка позади...
Несмотря на позднюю ночь, здесь было не протолкнуться. Женские крики, плач:
- Сыночек мой, что они с тобой сделали?!
- Звери, пустите, дайте посмотреть на него!!!
- Скажите хоть, он здесь?!
Матери... Никогда ещё в этой стране свои своих не убивали. Подонки!
Не сбавляя темпа, мы прошили толпу и вышли к двери, из-за которой доносилось равнодушное:
- Морг закрыт. Приходите завтра в девять.
Чтоб справиться с замком Наташке хватало одной заколки и пяти секунд.
- Ключи от секционной, - отмахнулся я от сторожа.
- Нету, нету, мамой клянусь!
Ладно, нет времени. Дверь хлипкая, хватало и пинка, чтоб вынести с петлями.
...Ассистировала Наташка неплохо. Разрез, скальп сдвигаем на лоб, теперь спилить крышку черепа...
Тут меня отвлекли. На пороге появился Тига:
- Всё, кэп, достал я вам киллера этого. Не признаётся, только, падла.
Вид у киллера был жалкий. Но голову наотруб - никаких следов насилия, хоть вскрытие проводи. А вот, кстати, ответ на наш вопрос.
- А ну, чебуратор, чё такое ВЛКСМ? - Наташка развлекается.
- Всесоюзный, ленинский, - дрожащий бас.
- Возьми лопату, копай себе могилу!
Ладно. Я оставил труп со вскрытым черепом, и двинулся к задержанному, не снимая окровавленных перчаток. Да и секционный нож забыл положить...
- Нет, нет, не надо, я всё скажу!
- Не надо. Что там у него?
- Калаш, - приведённый в полную негодность автомат лязгнул на кафельном полу. Разнесённый ствол. Учится Тига!
- С какого выстрела расклепал?
- С третьего, - вид у помощника был виноватый, - Кэп, он ведь убить меня хотел.
- Показалось тебе... А теперь вопрос на сообразительность: что это?
- Пуля 9*18.
- ...восемнадцать, - запоздалое. И с такой реакцией он киллером работал?
- Вопрос на знание... ну, вы поняли.
- Пистолет-пулемёт "Бизон", "Кедр".
- "Каштан".
- "Макаров", - ребята посмотрели на киллера, как на дебильного ребёнка - дитя тупо и прожорливо.
- Верно, но приза не получаете. Правильный ответ в чёрном ящике, - похлопал я себя по карману, - а теперь вопрос на наблюдательность: чем вооружена сегодня военная полиция?
- "Стечкин"! - Молодец, Наташка.
- Перестрелка в аэропорту, - отлично, Тига.
- Не понял, - угадайте-кто.
- Так, Тига, сдавай экспонат в музей... встречаемся в аэропорту.
- А вы, кэп?
- А мы с ребёнком идём умные книжки читать.

...Уходя, мы впустили всех. Рыдающие матери... Молодые ребята в пятнистых формах, которым ещё жить и жить, а они тут на полках - и у каждого совершенно одинаковое отверстие во лбу. Всё это я уже видел.

1989. Город.

Поразительно, от каких мелочей зависит иногда судьба. А может, дело в дорогах, которые мы выбираем?
Артак Аракелян выбрал свою в 1989-ом году. Только что закончилась школа, отгуляли выпускной. Идей по жизни не было, поступать никуда не хотелось - вот и шатался парень целыми днями по улицам. В тот день он, как всегда, заглянул в тир. Обычно там не было ни души - жара, но на сей раз вяло отстреливался небритый дядька, по виду - явный боец самообороны. Он долго с завистью наблюдал, как Артак выбивает 99 из 100, потом прокашлялся и сплюнул:
- Чепуха всё это. А из автомата так сможешь?
Вот так всё и начиналось.

"...Их натаскивали на убийц. И это им нравилось.
Их было человек 40-50: молодых парней и девушек, готовых умереть за свою землю. Они сами нашли себе инструкторов: те имели за плечами опыт еще советских спецшкол: горные стрелки, разведчики, диверсанты.
Их учили выживать любой ценой. Так, чтобы развить реакцию, постоянно стреляли. Услышал выстрел - падай и откатись в укрытие. Через пару месяцев, бывало, бросались на землю от звука выхлопа на улице.
"Хороший диверсант тот, кто не стреляет. Если дело дошло до пальбы - дело ваше - швах. Быстрые ноги - лучше любого автомата". Это правило спасло потом не одну жизнь.
Их гоняли по черному. Сломанные ноги-руки никого не волновали.
"Если в бою товарища подбили, постарайтесь оттащить его в укромное место и продолжайте бой. Если в рейде или в разведке, то раненный угрожает всему отряду. Не может идти - "контрольный выстрел в ухо". Хотя выстрел могут услышать. Лучше перерезать горло - надежно и без шума. Это вам - не игрушки, там арифметика простая - или вы, или они, жизнь одного не стоит жизни пятерых".
Они стреляли по часу в день, пока вместо головы на ней не оставалась большая дыра.
"В бою в голову не стрелять. У вас еще нет такого опыта. Засекут на фиг, лучше в живот или в грудь, все равно после попадания из AKM ему кранты...
Их много чему учили. Карабкаться на бетонные стены. Пытать. Быстро и эффективно ломать дух "языка". Обращать внимание на малейшие мелочи.
"Стог сена весной - это ненормально, на всякий держитесь подальше".
Часто приезжали отряды самообороны с границ. Требовалось "подгонять" их по военному делу за неделю-две. Бывало: бойцы с большим стажем не могут попасть в грудную мишень со ста метров, вооружены чем попало - от AKM до карабинов Мосина.
Месяца через три они вышли на посты и дрались почти двое суток...
Случай из 1990-го года. Отряд милиции ехал в автобусе на дежурство. Автобус остановили якобы для проверки десантники Советской армии и расстреляли милиционеров в упор. Раненных добили.
Весной того же года советский патруль расстрелял в центре Города в здании вокзала шестерых человек "подозрительного" вида. На южную окраину города поперла бронетехника. Несколько ребят из местных вышли с автоматами на встречу, хотя четко знали что дело это - гиблое. Они палили по БТРам из автоматов, пока их всех не перестреляли. Для потехи солдаты отрезали им головы.
Группа войск противника человек в 1000 или меньше попала в окружение. Позиция у них была очень неудобной, и их с удовольствием перебили бы, но тут вмешались представители "Красного Креста". Пару дней шли переговоры...
Когда "Красный Крест" понял, что ничего сделать нельзя, он дипломатично умыл руки.
Туда подвезли зенитные пулеметы и устроили побоище. В живых осталось человек десять.
Земля была черной от засохшей крови, всюду куски мяса, пальцы, руки... "2

- Сынок, достань этих зверей.
- Обязательно достану.

30 сентября 1998 03:00 Город. Библиотека Академии Наук

- Во-первых, я не ребёнок! А во-вторых, мой капитан, на хрена мы сюда приканались?!
- А ну скажи мне, не-ребёнок, что взорвали в полку?
- Без понятия!
- А я скажу, вакуумную бомбу. Насмотрелся в Горячей Точке. Советская армия вообще на этот счёт была без комплексов. Теперь, как ни безумно звучит, но мы имеем дело с частным лицом. А откуда у частного лица вакуумная бомба?
- Купил.
- Логично. А ещё?
- Сварганил? А как? - в вопросе этом было искреннее практическое любопытство.
- Прочёл в умных книжках. А поскольку я сегодня слышу слишком много об Академии, почему бы не проверить её библиотеку?
- А аэропорт?
- Никуда не денутся артефакты эти.
Тёмное здание библиотеки. Снаружи оцепление. Военные. Так что шуметь не будем, и свет зажигать тоже.
- Копай, Наташка.
- Рою, мой капитан, рою в поте морды. Нет ни фига. "Вакуум" есть, "Вакуумных бомб" - нет.
- Смотри на "Объёмный взрыв".
- "Объём". "Объёмная". "Объёмного взрыва" - вот, есть.
- Так, дуй в хранилище, а я тут посижу.
Я перешёл в читальный зал, и собирался было посидеть где-нибудь, как под ногой хрустнуло. Чипсы. Это ж надо, и здесь нагадили. А вот и мешок пол столом валяется. "Лэйс". Что-то я про них слышал. Чёрт, такой же, как у "Винтореза". А на столе огромные подшивки газет. У парня привычка надрывать уголки на закладки. Очень хорошо. Освещение, правда, минимальное, но нам хватит. Дети, не читайте в темноте, глаза испортите. А включите свет, и вам их испортит кто-то другой. Так:
"Встреча Президента с депутатской фракцией "Охрана края"". "Президент обещал выполнить пожелания "Охраны края"" . "Глава фракции : "Мы едины, как никогда"". "Окончен срок перемирия". "Новый закон о воинской обязанности". "Срок погашения кредитов МВФ перенесен". "Налоги повышены на 5%". "Министр обороны: ""Нет" - коррупции"". "Бывший председатель Центробанка: "Слухи о моём похищении - миф"".
А что у нас тут получается. А получается армия в 2.37% населения. А если учесть, что в стране осталось не больше половины жителей - то и все 5%. Ну да, тут наша экономика и поползёт. А тут ещё кредиты возвращать... То-то главный вор с воровством борется. Так что, никак мы воевать вознамылились. Так эта армия не для того создана. Её назначение - выколачивать из граждан деньги. Для того там и условия созданы. "Сдавайте валюту!". А оружие ей давать категорически противопоказано. Недопонимаю чего-то.
Тут зашуршало в грузовом люке, и оттуда вылетела Наташка, по уши в пыли, но довольная.
- Нашла!
Так, последний абонемент номер 7214. А газетки мои? Он же 7214.
Мы едва не треснулись лбами, одновременно склонившись над каталогом. Вот он: 7214. "Сергей Роро".
Я зашипел в сотовый:
- Большой брат - меньшему. Ты где?
- В музее. Экспонат оформляю.
- Срочно найди "Роро Сергей" - адрес, фотография, всё...
- Кэп, вы сделали это?!
В ожидании звонка я проглядывал книгу.
- Смотри, Наташка, вот, отмечено: "...например распылённые мука, сахар, бензин и др. обладают способностью взрываться от малейшей искры..."
Тут меня оборвал телефон:
- Большой брат - нет такого человека.
- А фамилия?
- Нет, вообще нет.
- Ладно. Встречаемся в аэропорту.
Нет, конечно, я Тиге верю, но знакома мне эта фамилия... "Сергей Роро"... Слышал я её где-то, скальпом клянусь.

29 сентября 1998 11:00 Город. Русский театр.

Команда продувала финал. А как же, "Брэйн-ринг" - это не "Что? Где? Когда?", тут нужны не только мозги и знания, а ещё реакция и дисциплина. Ни того, ни другого тут и не ночевало. Лёва (которого все почему-то называли также Митридатом) - эдакий двухметровый циркуль с шевелюрой одуванчика - запорол очередной ответ, после чего счёт сделался 6:0. "Ну, ещё один - и можно возвращаться в зал", - облегчённо подумал Артак. Он вообще не собирался играть в эти игры, просто заглянул посмотреть по дороге с работы.
И тут столкнулся взглядом с Анной. "Пожалуйста!", - одними губами выдохнула она.
- Ладно... Чего тут надо, кнопку нажимать? Давай, Митридат, давай, покажем им в каком году Пушкин "Горе от ума" писал... Ладно, не смотрите так, шуток не понимаете, что ли? Ну, знаю я, знаю, что "Горе от ума" написал великий русский поэт Иосиф Бродский.
Настроение за столом стало окончательно похоронным. "А кнопку как держит, - мрачно думал Лёва, - никакой техники".
- Ну, вопрос, который может стать последним, - бодро начал ведущий, - Под каким термином нам известен промежуток между 20-ым марта и 22-ым июня? Время! Смотри-ка, у проигрывающей команды, кажется, есть версия...
- Весна это, Пражская весна, - громко зашипел Лёва, - дай, скажу, я точно знаю!
"Двадцать второе июня минус двадцатое марта. Сто дней, не будь я археологом", - и уже вслух:
- Наш ответ: Сто дней Наполеона.
- Верно. Счёт 6:1. Размочили-таки. Вопрос следующий: длина этой страны больше её ширины в 12 раз.
За ту долю секунды, пока он собирался произнести "Время!", перед взглядом Артака появилась карта мира. Он отключился от стонов за столом: "Израиль!!!". Он видел страну на берегу океана: "Население - 15 миллионов 153 тысячи, вооружённые силы 94500".
- Чили!
- Правильно. 6:2.
За соседним столиком наступило лёгкое замешательство. До Артака донеслось: "Жмёшь на первой секунде".
- Именно он первым достиг Южного полюса на подводной лодке. Время!
Известный своей реакцией на три страны "кнопочник" соперника оторопело смотрел на табло. На лице у него было полное недоумение: "Это как? Я ж нажимал".
- Капитан Немо.
- Точно. 6:3. В этот раз прыгать с парашютом страшнее всего. Время!
- Скажи "в последний".
- Тоже неплохо, - только вот Артак слишком хорошо помнил, каково это, прыгать в пропасть, уже зная, что тебя ждёт, - Во второй раз.
- 6:4. "Небо, ветер, камни..." Ответами на какой вопрос являются эти три слова? Время!
- "Что такое осень?", - Артак вдруг оказался в таком же точно зале, только на дворе нетерпеливым конём стояла лихая весна-95; и вокруг лица друзей, и в зале - совсем другие люди, и они - "Непобедимые", и всё было впереди, и Анна, ещё совсем юная, с блокнотом на автограф ("А ты думала, я не помню?"). И над всем этим - лейтмотивом "Осень" ДДТ.
- Молодцы. 6:5. Что ж, вопрос посложнее. Вот: Однажды в районе Большого Барьерного Рифа проводился подводный спектакль. Актёры в соответствующих костюмах и аквалангах представляли "Гамлета". Всё шло нормально, пока не примчалась белая акула и не сожрала оказавшуюся поблизости Офелию. А теперь назовите первые слова монолога, во время которого это произошло.
"Чёрт, не читал я этого "Гамлета". Автор, надо думать, тоже. Так, акулы реагируют на малейший запах органики. Кровь? Ложный ход, в театре используют краску. Мясо? Череп!".
- Время!
- О, бедный Йорик...
Бедной была команда соперников. Разброд и шатание в рядах - сломались. "Но и нам зазнаваться рано".
- Ну, вопрос последний: Именно так, именем одного из своих страшных врагов, называли протестанты самую большую пушку католиков. Время! Ну, кто будет у вас отвечать?
"Вот и всё, - думал Артак, - Вариантов масса - Карл Великий, или Толстый Генрих, или... Вот и Митридат подпрыгивает. А пускай отвечает. Если катастрофа неизбежна - пусть она хоть будет красивой".
И дорвавшийся до микрофона Лёва в гробовой тишине радостно выпалил: "Катюша!" От хохота чуть не обвалились стены. Артак посмотрел на Анну и чуть заметно пожал плечами. Она улыбнулась - грустно, но ободряюще. За столом соперника царило радостное предвкушение. Только вот ведущий вёл себя странно: ушёл и долго совещался с жюри. "Чего он тянет, ясно уже всё ".
- Мы тут посовещались... Короче, правильный ответ: "Толстая Кати", в честь Екатерины Медичи... но, думаю, "Катюшу" засчитать можно. 6:7. Игра закончена. А сейчас - дискотека!
...Лёва-Митридат сидел в переднем ряду, и нежно, как ребёнка, баюкал на груди кубок с совой. "Хорошо варяг танцует. Вот Анну раскручивает! Не уронил бы. Нет, братцы, вот как надо Рок'н'ролл танцевать. А, глупости. Главное - игру выиграл всё-таки я! Потому что я - самый умный. А парню просто повезло. С новичками всегда так".
А потом кружились в медленном танце пары, и Анна задумчиво шептала Артаку: "А ведь когда-то и ты, и я были всего лишь блеском в глазах двух совершенно незнакомых людей на концерте "Битлз"".
И уже в самом конце Артак потребовал: "Гитару мне!". Он осмотрелся. Будто и не было этих лет самоизоляции - он снова был своим среди своих.
- Вначале вопрос: какая, по-вашему, самая частая находка на раскопках мест древних сражений?
- Меч!
- Шлем?
- Стрелы...
- Верно, точнее, наконечники стрел. Но вот недавно раскапывали мы крепость исмаилитов, в XIII веке взятую монголами. Так вот, самой частой находкой там были... метательные ножи. Везде - в стенах, в почве, во фрагментах костей и доспехов, с костяками лошадей. Мы задумались - если несладко пришлось даже завоевателям, каково было жителям окрестных городов, когда повсюду их поджидал нож ассасина. И тогда один мой друг написал на эту тему...
- Диссер!
- Нет, диссер он ещё пишет, а тогда он сочинил песню: "Баллада о метательных ножах"?.

Наивные люди в тепле у огня
Считают, что знают, как жить,
И всё повторяется день ото дня:
Расстаться, дождаться, любить

И чувства горят, словно пламя свечи
Игра в унисоне сердец
Но нож, пролетевший со свистом в ночи
Всем чувствам положит конец

Наивные люди в азарте борьбы
Не видят подобных себе
А значит - солгать тебе нужно - солги
А нужно убить - так убей

Один попирает, а кто-то молчит
И молча взирает на свет
Но нож, пролетевший со свистом в ночи
Погасит любой силуэт

Наивные люди сквозь тысячи лет
Не верят, что жизни их - нить,
Метательный нож не творить призван, нет
Он может лишь предотвратить

Наивные люди в лесах городских
Проводят запущенный век
Ножи улетают с ладоней людских,
Но цель выбирал человек3

- Ну, как тебе? - спросил он Анну, когда всё кончилось.
- Отлично! Сижу и тихо горжусь собой. Проводишь меня?

30 сентября 1998 14:53 Город. Аэропорт Бдящих Сил

...По-быстрому не получилось.
Вначале нудное копание в компьютерах, где на самом деле, ни слова о Сергее Роро не оказалось. Потом меня возжелал пред светлы очи лично шеф, причём часа три пришлось просидеть в приёмной, бездарно созерцая табличку "Министр Национальной Безопасности". Потом начальство долго и мутно пыталось выяснить, что мне известно, и как продвигается расследование. Насколько я понял, на него жутко давили военные с их министром во главе. Странно, почему это если в стране вдруг начинают мочить политиков - так все сразу косятся на наше ведомство?
И все эти удовольствия - вместо здорового сна. А если и дальше питаться только морковью - у меня скоро уши расти станут.
Одна хорошая новость - за ночь происшествий не было.
Словом, закончилась эта бодяга только часам к трём.
Последний поворот - и вот уже встаёт перед нами Аэропорт Бдящих Сил - футуристическое порождение первого секретаря партии. Эдакий мемориал атомному взрыву. Его даже в фантастических фильмах снимали - польских и средней руки. А потом грянуло большое землетрясение, и выяснилось, что это - единственный в регионе аэропорт международного класса, способный принимать самолёты любой грузоподъёмности.
На въезде на стоянку дорогу преградил мужик сумрачного вида. Вид красной книжки несколько остудил его страсть к наживе, но квитанцию он мне таки всучил.
- Что это, кэп? - заинтересовался Тига.
- Антитеррористическая бумажка. Чтоб если где-то кто-то - то ни-ни.
- Грандиозные меры предосторожности. Страна непуганых идиотов.
- Это наша Родина сынок... На тут и мы. Где это было?
- Один момент, - ровно через три минуты к нашим услугам были ключи от штаба военной полиции аэропорта. Точнее, комнаты, бывшей этим штабом до позавчерашнего дня. Ныне помещение напоминало подвал Киевского НКВД летом 1941-го. Трупы, конечно, убрали, но лужи на полу, следы... Ох, натоптали! И стены, мебель - в характерных кровавых кляксах. Итак - двоих - у окна. Одного - у шкафа. Одного в двух шагах от двери - судя по всему, при попытке удрать. Заинтересовали двое. Опрокинутый стул по ту сторону письменного стола, вываленный на пол выдвижной ящик, россыпь бумаг. А вот стойка с печатями устояла, одна только в луже запёкшейся крови по эту сторону стола. И стол, и пол - всё заляпано, да ещё вся ближайшая стена в пулевых пробоинах. Двадцать - сосчитал я.
Значит так - ссора отпадает - тут они легли все. Я подумал, было на последнего - но если 20 патронов - весь магазин "Стечкина", не застрелился ж он сам? К тому же, разыскиваемый, как мы видели, суперснайпер. Кстати, чего-то тут не хватает.
- Тига, а ну выясни, мешка от чипсов тут не находили?
И какая у нас вырисовывается картинка? Разыскиваемый вытаскивает у последнего пистолет - притом, как эти ковбои их носят - задача детская. Убивает его. Потом из нижнего уровня мочит всех, прикрываясь идиотом, сидящим за столом. А когда тот находит, наконец, в ящике пистолет - кладёт и его. Грамотно. Оставался вопрос с 20 выстрелами. Качает маятник, или дуракам - счастье? Я потрогал глубокие борозды в крышке стола. Да, конечно. У АПС разброс страшный, стрелки из фараонов - никакие, а если учесть, что "Стечкины" им раздали недавно, и пристрелять, естественно, не дали... Задачка маловыполнимая: сидя попасть в противника, скрытого от тебя столом. Тот дождался, пока фараон наиграется, а потом элементарно пристрелил его. А результат? На свободе Волк с двумя стволами, как минимум. Была и ещё одна деталька, и я её почти додумал, но тут чёртов сотовый разразился громкой трелью.
- Быстро на Озеро, - прогавкала трубка голосом шефа, - Мерзавец стреляет ГАИшников на Озёрном шоссе!
Чёрт-чёрт-чёрт, это ж когда я звук так выкрутил? А если б сейчас сидел в засаде? Давай-ка по-быстрому переключаемся на вибровызов. Тут вломились Тига с Наташкой:
- Нет, не было чипсов.
- Неважно. Так, Наташка, ты жаришь домой и ждёшь - нужно, чтоб кто-то оставался в Городе. Тига - мы с тобой - быстро на Озеро. Он проявился снова.

29 сентября 1998 14:00 Город. Три Холма. Военное кладбище.

Тишина. Серые плиты. "Полковник. 1957-1993" - вот и вся надпись.
- На братских могилах не ставят крестов... И каким ветром нас сюда занесло?
Артак вряд ли смог бы найти внятный ответ на вопрос Анны. Наверное, ноги иногда бывают умнее дурной головы.
- Это мой учитель.
- Это же...
- Да. А ещё прекрасный археолог. Учился в Беркли, в совершенстве знал десять языков, причём японский выучил раньше родного. Одну из его Нью-йоркских выставок убрали всего через два часа по личному требованию турецкого посла.
Пойдём...
"Почему Полковник? Он никогда не служил в регулярной армии, хоть и воевал три последних десятилетия. Воевал везде. Против американцев - во Вьетнаме. Против шаха - в Иране. Против Хомейни - в Курдистане. Против Израиля - в Ливане. Против русских - в Горячей точке. И против турок - по всему миру. Тому же японскому его учила Фусако Шигенобу из Красной армии Японии.
Для кого-то он был исчадием ада, для кого-то террористом-уголовником. Для французского прокурора - преступником, для Госдепа США - угрозой национальной безопасности, для не доверявшего никому Абу Нидаля - соратником, для соратников по Революционной Армии - раскольником и предателем. По словам простой женщины Горячей Точки - "святой". Французские журналисты называли его живой легендой, а жители Северного района Точки - "наш бог".
А для Артака он был учителем и другом. Когда они познакомились, Полковник только что вышел из французской тюрьмы, куда попал после подрыва турецкого посольства. За ним охотилась вся Революционная армия, он потерял последнего верного человека - и вернулся на историческую родину. Менее всего он походил на загнанного в угол террориста. Всегда аккуратно одетый. Никогда не носил пистолета. Не ругался матом. И был гением партизанской войны. С его появлением ситуация в Точке изменилась кардинально. Небольшие отряды спускались с гор, наносили молниеносные удары и исчезали, как это бывало во Вьетнамских джунглях. Все знали, что своих людей он бережёт, так что многие приходили к нему. Как и Артак. Уже через несколько месяцев в распоряжении Полковника была небольшая армия. Он любил классическую музыку, любил поспорить, как и в ТОТ день.
- Полковник, а почему вы их так ненавидите? 80 лет ведь прошло. Все эти люди так и так давно бы умерли своей смертью.
- Ненавижу? Кто сказал "ненавижу"? Нет, ибо сказано: "Возлюбите врагов ваших, и да не дрогнет рука ваша на курке". Не надо их ненавидеть, вполне достаточно просто убивать. А вот за что убиваю? Вы тут многого не знаете. 80 лет... Не видел ты наших городов - уничтоженных до основания. Церквей, превращённых в мечети. Озера, которое для тебя и меня - легенда, а для них - отстойник. А ещё - за не рожденных детей этих дух миллионов. Но мне нравится, что ты спрашиваешь, а не принимаешь на веру. Голова у тебя есть. Давно хотел поговорить с тобой. Ваша Империя скоро развалится.
- С чего это?
- Потому что она - банкрот. Неважно. Важно вот что. Во-первых, в ближайшее время у нас будет своё государство - во второй раз за много веков. И нужно, чтоб оно было сильным. Люди должны гордиться своим гражданством.
Во-вторых - мир станет однополярным. Следствие - человек Запада станет ещё тупее, чем он есть. Уже сейчас я б мог захватить самолёт, вооружённый только опасной бритвой. И знаешь, что было б моим оружием? Страх! Каждый считает самой ценной свою ничтожную жизнь. Вас растили овцами, а где-то выходят на охоту волки. Ты представляешь такого волка, который разгуливает по этим улицам, убивает, кого хочет, взрывает дома. Против него пошлют солдат - тех же детей - он убьёт и их. Я уже видел это: больницы, школы. На пути волков должны встать Волкодавы.
- Полковник, а как насчёт того, что террор - лекарство от беззакония? Вы же говорили?
- В руках убийцы - и аспирин - яд. А очень хорошие законы иногда губят страну хуже беззакония.
- Это как?
- Люди думать отвыкают. Их и задуматься-то заставила эта война. Бог войны хорошо платит за человеческие жертвы. Сто миллионов убитых - и за семь лет мир ушёл на век вперёд. Ты не задумывался, что продлись война ещё год - и противники вышли бы в космос? Неважно. В сентябре открывается набор в школу контрразведки в Саратове. Это - то, что нам надо. Там готовят Волкодавов. Один такой уничтожил половину нашей Революционной армии, а две другие организации - полностью. Неважно. Никто толком не знает, что там происходит. Наших туда не берут. Но ты хорошо стреляешь, а главное - похож на славянина. Сколько лет бегаешь от армии?
- Два, Полковник.
- Отлично. На днях тебя призовут в их армию. Пойдёшь. Тебя направят в эту школу. Наши дураки собираются купить французский "Мираж". Не понимают, что пройдет год-два и оружия у них будет очень много. Советского, лучшего. Только бы не упустили. Неважно. Так вот, на взятки, которые заплачены за твоё обучение, можно купить два таких самолёта. Вот документы. Отныне тебя зовут "Vladimir Putin".
- Кто это?
- Да нет такого человека. Имя. И помни, что цена любой ошибки в этой школе - пуля".

30 сентября 1998 19:00 Озеро

- Менты... Это ж как они всем осточертели, что на виду у всей трассы человек истекал кровью, а никто не остановился.
- Кэп, что я слышу? Вы не любите ментов?
- Да что ты! Это тебе показалось. Они - сама соль земли.
- Потому их и мочат.
Я только оскалился. "Бобик" шёл почти на двухста, с трудом удавалось удерживать его на скользких поворотах. Мелькнул и растворился остолбенелый взгляд какого-то автолюбителя, когда наш "Запик" обогнал его 600-ый "Мерседес". А что ты себе думал? Четыре убитых гаишника... Всё тот же почерк - пуля в лоб, судя по всему, не сбавляя скорости. И пятый - с простреленным коленом. Вторым выстрелом наш "Волк" ухитрился разнести рацию в его машине. Пожалел? Нет, этому мерзавцу просто начинает нравиться власть над людьми. Начинает нравиться убивать. Надо его кончать, пока не поздно.
- Кэп, а чего нас туда несёт, ежу же ясно, он уже в городе?
Я не ответил. Честно говоря, это была просто интуиция. Если понять, какого лешего ему понадобилось на Озере... Если понять...
- Кэп, вон... След мотоцикла... Это он.
Я тормознул под указателем "Белый пляж", оглянулся. Где-то на горизонте мелькали мигалками две "Хьюндаи" с озверелыми ментами.
- Тига. Этих обормотов сюда - не пускать.
- Пошлю. Меньше народу - больше кислороду.
...Пляж. Недавний дождик прибил песок, и следы читались, как книга. Длина ботинка - 30 сантиметров. Минус 2 помножить на семь... Ого, рост - под метр девяносто. Второй - обувь явно женская. 24 сантиметра. Рост метр шестьдесят. Шерше ля фам. Непременный пакет чипсов - это уж фирменный стиль. И три трупа. Бомжи какие-то. Потёртое хаки без знаков различия - безобидные попрошайки. Чего он их? Так... А безобидные ли? Финский нож... Труба, с конца обмотанная изолентой. Ого-го. Ладно, начнём по порядку.
Труп первый. Лежит на спине. Глаза засыпаны песком. Деформация. Я бегло ощупал голову и шею. Перелом скуловой кости слева. Перелом гортани. По горлу - чёткий отпечаток подошвы. Пулевое ранение в висок, крови почти нет. Контрольный?
Второй... Метрах в полутора от первого... Проникающие пулевые ранения в грудь. Кровищи-то! В висок - контрольный.
Третий. Метрах в ста, немного не доходя до опушки леса. Пулевое. Затылок. Судя по следам - на бегу.
У покойных обнаружены... Одноразовые шприцы многоразового использования... Ампулы... Удостоверения членов партии "Охрана края". Оказывается, у них и рядовые партийцы есть.
То есть всё было примерно так: двое - Метр девяносто и Метр шестьдесят шли по пляжу. Из кустов вышли трое покойных. Вероятно, попросили заплатить налог за постой на пляже. Дико, но, в общем-то, не ново. Тут весь берег поделён. Двое платить отказались. Метр девяносто уронили и немного помесили ногами. Здесь он и валялся. А кто тогда положил тогда этого, с ломом? А положили его Метр шестьдесят, когда поняли, что беседа выходит за пределы дружеской. Баба, то есть. Ого! Это у нас уже Бонни и Клайд получаются. Тут Метр девяносто встают, вот следы пальцев на песке, и пускают пыль в глаза первому. Чем всё кончилось, мы уже видели. Три минус два. А потом - мотоцикл, и четыре трупа на трассе. А протекторы-то... Ничего машинка у бедных попрошаек. "Харлей-Дэвидсон".
Так... "Харлей"... Белый пляж... Сергей Роро... Трое в хаки... Труба эта... Где-то на краю сознания Тига лаялся с ментами. Снова начинал накрапывать дождь. Но всё это уже не имело значения, потому что я ВСПОМНИЛ!
...Эта молодая женщина ходила в Министерство каждый день, как на работу. Она рассказывала каждому встречному одну и ту же историю. О том, как поехала со своим мужем, Сергеем Роро на Белый пляж. Как вышли из кустов трое в хаки. Убили мужа трубой, обмотанной изолентой. И никто не хочет открывать дела, потому что ни трупа, ни каких-либо других следов не обнаружено. В этой истории фигурировали ещё две детали: "Харлей-Дэвидсон" - мотоцикл этого Сергея Роро, и какой-то друг-знакомый, который её и спас.
От неё шарахались. Её гоняли. Над ней издевались. А она всё ходила. А потом перестала. Ещё бы, на её сроке. Ну, понятно. Кому охота было связываться пусть с рядовыми - но из "Охраны края". Они же над законом. "Над законом - всё равно - вне закона", говаривал Полковник.
Всё, полдела сделано. Теперь - Наташку - в архив, Тигу отозвать - и вперёд. Я уже выудил телефон, как он завибрировал. Шеф.
- Ну?
- Шеф, это волк-одиночка. Убивает только "Охрану края". Вы ведь не в их партии? (Конечно, нет, он их терпеть не может). Что? Это у него вендетта такая. Что такое "вендетта"? Пардон, шеф - личная месть у сицилийцев. Что? Нет, не отвлекаюсь. Э-э... шеф? - положил трубку, как всегда по-английски. Я опять было, собрался позвонить, но трубка задрожала снова. Номер министерский, но голос незнакомый, шестёрка какая-то.
- Капитан Аракелян? Вам и лейтенанту Тиграну Абеляну предписывается немедленно вылететь в Москву, для задержания особо опасного международного террориста Ахмеда, причастного, как установлено, к ряду терактов против руководителей нашего государства.
Вот и всё. Дело закрыто. Мне ли не знать, что международный террорист Ахмед - личность такая же мифическая, как Vladimir Putin. Имя, к которому позже добавляют носителя и должность. Кстати, и в Москву лететь необязательно, достаточно намекнуть шефу, что Ахмеда куда логичнее искать в Париже. Погуляем на халяву, потом вернёмся. Я буду тренировать Тигу и Наташку - только вот смысла в этом больше не будет. Потому что Волк будет ходить по Городу и убивать. А посылать против него будут мальчишек. И - никого, кто встанет на его пути и остановит это безобразие. Только потому, что мой министр увидел хороший способ избавиться от конкурентов.
...А в голове уже пульсировал мотив старой немецкой песенки. Её любил насвистывать Полковник, перед тем, как учинить нечто антисоциальное. "Солнце светит красным светом" - не так ли, сэнсэй? Что ж, посмотрим, кому оно светит. Одним движением я ушёл в кусты.
- Не слышу... Повторите... Алло...- отбой. А что, попал в зону отсутствия приёма. Горы, бывает, однако. А за кустами стояло такси. Эврика, а как они попали-то сюда? Неужто с самого начала планировали устроить тут побоище? Кажется, мне начинает везти.
- Эй, мастер! Ты их привёз, что ли?
- Да, вот сукины дети, сказали быть в семь вечера ровно, уже сколько жду!
- Не злись, отец, они у меня тачку выклянчили. Бабам в город понадобилось, понимаешь. С тобой кто договаривался, Серёга?
- Нет, Вардан.
- Длинный, что ли?
- Точно, высокий такой и взгляд потерянный. Знаешь его? - мужик заметно повеселел.
- Знаю, конечно. Ты мне скажи, он Сону с собой привёз?
- Была какая-то девушка, он её Ди называл.
Н-да, это может быть сокращением от чего угодно, хоть от лошаДИ.
- Сколько он тебе сказал?
- Двадцать долларов. А я жду, жду, думаю, не придут... Грех на душу взял, плохо о человеке подумал. Ведь мог бы и сказать, в самом деле...
Я слушал терпеливо, хотя точно знал, что в ближайшие десять минут начнётся погоня. Потому что "самое главное для контрразведчика" - это умение слушать, как вбивали в нас в Саратове.
Ну и кроме того... Не стоит оставлять им такого свидетеля.

29 сентября 1998 16:15 Город. Центр

- Давно я тебя в Клубе не видела.
- Три года. Занят был.
- А что вы раскапывали?
- Дерьмо. Преимущественно окаменелое.
- Понедельник начинается в субботу и трудно быть археологом?
- Не надо? Не люблю Стругацких. Пишут хорошо, но раз людям нужна такая фантастика - значит им не интересен большой мир, только они сами. Нарциссизм какой-то. Вот, Жюль Верн, Обручев - другое дело.
- А Битлз?
- То же самое. Битлз, сексуальная революция, пацифизм, "Make love, not war" - это послевоенная убыль пассионариев.
- Фу, Артак. Роль циника тебе совсем не идёт.
Они сидели в кафе в самом сердце Города. Проходила мимо вечерняя толпа. Играл живой оркестр - прямо на постаменте памятника. Покой входил в душу, звал.
- Ты что пить будешь?
- Фанту.
- Так, Фанту, а мне морковного сока.
- Ты так любишь морковку?
- Полезно же. Витамин А улучшает ночное зрение, а нам, археологам, это очень кстати.
- Знаешь, старость начинается, когда выбираешь не то, что приятно, а что полезно. Ты где работаешь?
- В Музее Истории. Ну, на Площади.
- А, засушенные колесницы и гербарии ночных горшков позднего неолита?
- Вот-вот, - (А также идеальная позиция, чтоб отстрелять всех, стоящих на трибуне. "При параде эта сторона наиболее опасна". Вот и остаётся аспирант Аракелян работать в своём кабинете на все праздники. Он у нас тру-до-го-лик), - Знаешь, уйду я... Надоела работа эта. Хочется чего-то более спокойного, мирного.
- Чем археолог?
Ответ потонул в радостном вопле:
- О, Большой брат! Как жизнь? - и над их столиком воздвигся громадный парень самой разбойной внешности.
- Привет, Меньший. Познакомьтесь: Анна. Тигран, мой друг и сотрудник.
- Очень приятно.
- Аналогично. Слышали анекдот новый? Сбегает медведь из зоопарка, лезет на дерево к одному. Тот звонит в милицию. Приходит мужик с волкодавом и ружьём. Грит: "Ща я на дерево заберусь, стряхну медведя, Тузик его возьмёт за нежные места". "А ружьё зачем?" "Если вдруг медведь стряхнёт меня - пристрели Тузика". Ха-ха! Завидую я вам, отдыхаете. А нас вот в экспедицию отправляют.
- Да ну? И много окаменелостей?
- Одна, или две. Чепуха, раз вам не сказали. Пойду я. Судьба наша тяжкая. Привет Наташке!
- Вот это горилла, - прошептала Анна, когда широченная спина растворилась в толпе. Немедленно в кармане у Артака бибикнуло. Он вынул телефон, улыбнулся и подвинул его через стол. На экранчике светилось: "Я не горилла. Я - Тига. ;-)".
- Хорошие уши - друг археолога.
Тут музыку перекрыло оглушительное стрекотание, и за угол завернул древний "Запорожец". Из окна высунулась могучая рука, помахала им и исчезла.
- Табуретка на колёсиках, - упрямо сказала Анна и покосилась на телефон, - Знаешь, вы - первые археологи, с которыми я познакомилась. Никогда не думала, что они бывают такие... хищные. А может ты - чёрный археолог?
- Серый я. Провалюсь поглубже - может и побелею.
- Зато у тебя глаза добрые.
("Говорил я Тиге, чтоб следил за собой. Люди ж пугаются. А он мне, мол, ничего, вы, кэп, не понимаете: боятся - значит уважают. Зато посмотри в Наташкины глазищи - такие добрые, честные - никогда не догадаешься").
- Артак, а кто такая Наташка?
- М-м... Знакомая по раскопкам. Слушай, Ан, а что ты второго числа делаешь? И вообще на уик-энд?
- Да ничего особо важного. А что?
- Паспорт у тебя с собой?
- Да...
- Видишь, там туристическое агентство? Нам, конечно, хорошо и здесь, но там, думаю, будет ещё лучше. Кресла мягкие, кофеем угощают.
- С чего это они нас угощать станут?
- Всё-таки не каждый день мы с тобой заходим - билеты на Париж покупать.
- Артак, ты уверен, что тебе приносили морковный сок, а не что покрепче?
- Абсолютно. В пятницу у меня день рожденья, могу я себе подарок сделать, или где? Ну как, идём?
- Идём...
Они возвращались ночной улицей.
- Смотри, - показала она на жёлтые окна домов, - каждое как целый мир. И мы с тобой - всего лишь песчинки на берегу. В детстве у меня портилось настроение, когда задумывалась об этом. А что видишь ты?
- Я? Половина окон тёмные, и это - в центре. На окраинах, думаю, процентов 70. Это ж сколько народу уехало!
- Вот так: один видит лужу, другой - звёзды.
Они высыпали откуда-то из подворотни. Пятеро. Мутно сверкнул жёлтым нож.
- Дэнги есть? Дэнги давай!
- Деньги... Какие деньги?.. Я бедный историк, какие деньги, зарплату три месяца не давали..., - ("Пора кончать, Анна волнуется").
Анна не волновалась. Она и удивиться не успела. Вначале ей показалось, что Артаку вздумалось станцевать. Это, несомненно, было то же танцевальное па - но быстрее, по-кошачьи стелясь по земле... А потом всё кончилось. Пять тёмных силуэтов, аккуратно разложенных на асфальте, и Артак с телефоном.
- Алло, Меньший брат. Тут пять экспонатов? Окаменелости? Нет, скорее мумии. Пошли фараонов, пусть в музей заберут.
Только сейчас она по-настоящему испугалась:
- Они же могли...
- Ни черта. Успокойся, всё в порядке, - гладил он её по голове.
- Артак, а откуда ты так?..
- Научился... На раскопках ведь всякое бывает.
- Знаешь, мне кажется, ты не совсем тот, кем хочешь казаться... А мы пришли. Спасибо, что проводил. Хочешь, поднимайся, посидим. Морковного сока, правда, не обещаю, но чай хороший.

30 сентября 1998 19:32 Озеро

Звонок Наташке:
- Привет, тут у нас обвал.
- Да ну, тоска какая... И чего завалило-то?
- Да десяток фараонов и Меньшего, думаю, тоже.
- Фигня! Откапывать не поеду. Сам рой. И вообще я дома.
О'кэй, девчонка подтвердила, что всё поняла, выметается, ни с кем кроме меня в контакт не вступая. Теперь по-быстрому избавляемся от трубки. Штука хитрая - выключай - не выключай - запеленгуют за милую душу. Хитрая штука завибрировала: Анна.
- Привет, Арт, хотела поболтать с тобой.
- Извини, не могу, тут завал и сейчас полезут.
- Кто полезет, фараоны? Эпохи царя Аргишти II?
- Фараоны... Перезвоню позже, хорошо?
Я вырубил сотовый и зашвырнул его аккурат в кузов проезжавшего мимо грузовика с сеном. Если кому охота перекапывать стог - всегда пожалуйста.
...А по трассе мы не поедем, там сейчас кордонов до чёртиков. А поедем мы по Старому шоссе. Ясно, что мои хохмочки никого не обманут, думал я, выжимая все, что можно из древней "Волги". Факт, что задержать меня прикажут Тиге. Интересно, задержать, или ликвидировать? Контора у нас серьёзная, шутников не любит. А вот подчинится ли Тига - это мы узнаем через пять минут.
Я узнал это даже чуть раньше. С одного из поворотов открывался прекрасный вид на Озёрное шоссе и догорающий на обочине грузовик. Значит, ликвидация. А Тига всегда был сторонником радикальных решений.
"Хьюндаи" появились в зеркале заднего вида - вначале белая, чуть позже красная. Больше всего я боялся увидеть характерный силуэт "Бобика" - против него всё равно, что против танка - но "Запор" не появлялся. Ну правильно, я б тоже не стал "острие против острия", а брал бы его за яйца. А где они у меня? Родных - нет, Наташку - руки коротки... Анна! Едет, ясно, по трассе, ему-то чего кордонов бояться. И на то, чтоб найти девушку, по имени Анна, ему понадобится максимум полчаса.
"Хьюндаи" догоняли. Чувствовали они себя на этой дороге неважно, зато "Волга" шла, как вездеход. Полосу впереди занял грузовик, оставалось - борт в борт с ним по встречной. Сзади палили, но больше ради приличия. Реальных последствий пока не было. Наконец я увидел впереди то, чего ждал и аккуратно закончил обгон. Белая "Хьюндаи" прибавила газу и тоже вышла на встречную. Как она столкнулась с вылетевшим навстречу КрАЗом, и что из этого получилось, меня как-то не заинтересовало. Во всяком случае, когда стала догонять вторая машина, ребятки заметно озверели. Вышли со мною бок в бок и крепко врезали пару раз, явно рассчитывая сбросить с трассы. С тем же успехом они могли бить БТР. А вы не знали, почему бразильские таксисты так любят ГАЗ-24? Вся орава сбилась к окну, готовясь сделать из меня решето, так что первая же моя очередь - прямо сквозь боковое стекло - устроила им там в салоне, да на скоростях, что-то вроде ада кромешного. Я дал прижать себя к обочине, наглухо блокировав им правые двери, после чего вывалился справа, под "Волгу". Народ с матом полез наружу - оставалось только перебивать им ноги и достреливать упавших. А теперь - быстро обходим - перед радиаторами в нижнем уровне. Есть тут кто живой? Ещё один выстрел, и ответ отрицательный. Н-да, застелил я эту трассу покруче Волка. Бульвар дохлых фараонов.
...Перед тем, как бросить машину, я развязал таксиста, начинавшего приходить в себя на заднем сиденье и оставил рядом одного Франклина.
- Починил бы ты машину, отец.

20 апреля 1993 Город. Железнодорожный вокзал.

Уезжал Артак из Советской, Социалистической, сытой и относительно благополучной. Возвращался в другую, совершенно незнакомую страну. Задыхающуюся в кольце блокады. Полгода занесённую снегами невиданно суровой зимы. Ощетинившуюся фронтами. Вырубленные парки, одичавшие псы на беспросветно тёмных улицах. Дома - в копоти печных труб. "Веерные отключения света" - неделями. Небо, расчерченное линиями "левой" проводки. Мрачный голос Полковника: "Осваивайся. Пока заданий не будет".
Он осваивался. Как все, ел блокадные 250 грамм хлеба по карточкам. Как все, добывал дрова и воровал свет. В общем, выживал - как все. А ещё - заново открывал свой Город. Проходные подъезды, дворы, тупики, притоны, катакомбы и места возможных тайников. Два месяца, чтоб знать его, как свои пять пальцев. Точнее - как поле будущей охоты.
А потом было двадцатое апреля.
Звонок Полковника:
- Выходи немедленно! У нас захват.
- Кто?
- ОМОН. Захватили электричку в центре Города. Требуют гнать через границу. Машинист записку выбросил... Там человек сто заложников, - чей ОМОН - не уточнялось. В Стране части с таким названием не существовало.
План сложился сам собой, в машине.
- Полковник, а поезда у вас тоже отключают?..
...Омоновцы сидели в темноте и печально матерились. Их было трое - лучших из лучших. Вооружённых до зубов. Готовых к любым неожиданностям. Не раз и не два они отрабатывали эту операцию. Продумано было всё, любые детали легенды и проникновения. Кроме одного - кто бы мог подумать, что в этой растреклятой стране обесточивают даже железные дороги? Такое нормальному человеку и в голову прийти не может! "Аллах знает, сколько нам торчать ещё на этой станции, забытой пророком. А время уходит... Пока никто ничего не подозревает, но сколько так будет? А всё-таки, хорошо мы их прижали", - с мрачным удовлетворением думал один из них. Он вскочил и нервно прошёлся по вагону. Пассажиры смотрели затравленно, но сидели тихо. "Бараны!".
Тут послышался робкий стук в дверь.
- Открой! - проводник, получив прикладом по почкам, живо бросился исполнять.
На пороге оказался сгорбленный старичок - божий одуванчик, в латаном-перелатанном пиджаке.
- Сынок, подай чего-нибудь бывшему интеллигентному человеку.
Омоновец подождал, пока дверь за дедулей закроется, после чего аккуратно врезал ему под дых и пинком отослал в конец коридора, где тот и затих. Помочь старику не решился никто.
Появились напарники:
- Что у тебя?
- Ишак старый, вон отдыхает.
- А это что?
Снаружи донеслось нестройное: "О-очи чё-о-орные, очи страстные!". В дверь забарабанили, судя по всему - ногами.
- Открой быстро, идиот, они сейчас весь вокзал перебудят!
Дверь с хрустом распахнулась, впуская трёх алканавтов - бородатых и вида дикого.: "О-очи жуткие и прекра-асные! Ка-ак люблю я ва-ас! Как бою-усь я вас!"
- Тихо! Сидеть! - куда там... Пьяному и море по колено, а три "Калаша" - так просто по фиг. "Зна-а-ачит встретил вас я в недо-обрый час!", - вывел руладу один из них, едва не повисая на ближайшем омоновце.
- Сидеть, - снова зашипел тот. Только пальбы не хватало!
- Брат, зачэм грубо гаваришь? Сэсть ми всэгда успеем. Ми здэс лучше в карты играть будэм! Успокойся, брат, ты нам мэшать нэ будэшь.
- А тэмно, как у ик! Этого! Ну! В жопе, в общем!
- Правадник! Правадник, мать твою, чэго людэй в тэмнота дэржишь! Свэчки нэси, свэчки!
Шайтан! Сейчас сюда вся городская милиция сбежится!
- Может порезать их, а? - шепнул один из напарников.
- Ох, нет... Так и так - орать будут или заткнутся резко - всё равно подозрительно.
- Свечи неси, быстро! - рявкнул он, от души пнув проводника, - Можете играть, но тихо.
- Брат, а ми што, нэ панимаем? Ми што, тупые? Нет, братцы, слышали, он меня тупым назвал! Дэржите меня, держите... Я его..., - тут он запнулся за ногу товарища и с грохотом повалился на пол.
Появился проводник, затеплилась тоненькая свечка, осветив весь вагон слабым светом. И тогда ударил отовсюду ослепительный свет прожекторов.
- Стоять! Бросай оружие! - неожиданно молодым голосом скомандовал божий одуванчик. В обоих руках у него было по пистолету. Омоновцы оглядывались то на него, то на укороченные АК трёх совершенно трезвых бородачей. Выстрел был только один, и то - предупредительный.
- Справился ты отлично, - говорил чуть позже Полковник, приветственно поднимая вечный свой стопарь с йогуртом. Был он ещё в сиротском пальто алкаша, впрочем, Артак тоже не успел отделаться от лохмотьев божьего человека. "А изменился сэнсэй", - думал он. Заметно постарел за эти два года, седина пробивалась в бороде - уже не европейски ухоженной, а просто буйной растительности "месяц на позициях".
- Так вот, справился ты здорово. Не забывай только вот о чём, - Полковник пошарил под столиком и извлёк веник, - а ну, сломай.
Артак пожал плечами, и, не особо напрягаясь, сломал.
- А дальше что?
- Да-а, вот иди, этому буйволу объясняй, что такое настоящая дружба. (История эта потом долго гуляла в виде анекдота). А теперь - шутки в сторону. Ситуация изменилась.
- Да, слышал про ваши победы.
- К чёрту! Итак, с год назад в своём кабинете найден убитым наш Президент.
- Какой? - Артак поспешно перебирал многочисленные гражданства Полковника. Так, Клинтон жив, Миттеран пока тоже. Их превосходительство? Только вчера выступали.
- У меня Президент один - Президент Горячей Точки. Умница был, мир его праху. Говорят, застрелился. В затылок.
- Кто стал преемником?
- Разбираешься. Неважно. Лицо подставное, в ближайшее время его сменят. К власти идёт командир "Гвардии".
- Мародёры они, а не Гвардия. Кстати, у них такие штуки всегда были в ходу.
- Второе: "Охрану края" помнишь? Её командир теперь - министр обороны Страны.
- Садист и параноик. А отряд... Ни разу не видел их на позициях.
- Прочие отряды разоружают. Командиров арестовывают. В основном за незаконное хранение оружие и попытки незаконного же проникновения в Точку.
Ещё: новости в растительном мире Точки. Широко распространились два новых вида - красивые красные цветы и высокие стебли с замечательными зубчатыми листьями. Я уже видел это в долине Бекаа... и чем кончается - тоже. Поля сжигаю, грузовики пускаю под откос.
И последнее: дальше будет хуже. Поэтому завтра тебя с позором выгонят из отряда.
- За что, Полковник? - такого удара Артак не ожидал.
- Повод найдём. Готовься, что в обозримом будущем ребята с тобой и здороваться не будут.
- Но за что?!
- Imbecile! Мне деваться некуда - не Интерпол, так Кэй-Джи-Би, не они - так турки, не они - так Моссад или Эф-Би-Ай. И ещё camarades из Революционной Армии. Неважно. И это - моя страна. А ты молодой. Ты должен... ну, помнишь. И вообще, иди учиться. Сколько тебе?
- Двадцать один.
- Хватит глупостями заниматься. Кем хочешь быть?
- Археологом, наверное, как вы.
- Так становись археологом. И это - наш последний разговор, - он допил йогурт и встал.
- Подождите, Полковник. Всё хотел спросить - как вы узнали о Саратове. И почему тот Волкодав не уничтожил Революционную Армию до конца?
Полковник улыбнулся - своей доброй, чуть растерянной улыбкой:
- Тот человек... Я сам убил его, - повернулся на каблуках и вышел.
Это был их последний разговор. Спустя полтора месяца отряд попал в засаду и был уничтожен до последнего человека. Ходили слухи, что ракетный залп накрыл джип Полковника сзади, ну да мало ли что говорят. Посудите сами, если так - кто бы дал командиру батареи "Градов" генерал-майора и командование Городским полком?
А похороны Полковнику устроили роскошные. Язвило одно CNN: "Президент и правительство на похоронах международного террориста".

30 сентября 1998 20:06 Город. Улица Писателя-9

В подъезде мрак. Тишина. "Всё, если его не будет ещё десять минут - можно идти", - подумал я и чуть не упустил момент. Тига двигался бесшумно, мелькнул силуэтом на фоне белой двери пролётом ниже, склонился над замком...
- Большой брат видит тебя! - человек у двери развернулся мгновенно. Взгляд ледяной, в руке ПСС.
- Так-то сдаёшь меня, ученик? - граната Ф-1 мягко пролетела и повисла у него на рукаве. Между прочим, метод хороший, клиенту-то невдомёк, что тротил из корпуса выплавлен. У клиента одна мысль - стряхнуть шипящую смерть. А она, как назло, держится насмерть. Рыболовными крючьями. Иногда до поноса доходит.
Тига даже не покосился. Ну и правильно - не стану ж я устраивать тарарам у дверей своей девушки. И в разговоры с задерживаемым не вступал - два - ноль в его пользу. Вместо того он начал стрелять. Вот тут-то я и вспомнил Саратов, как Гепард незабвенный нас, щенков, гонял. Обленился, оборзел - думал я, с бешеной скоростью качая маятник и отсчитывая щелчки выстрелов. Мысли в голову лезли совершенно посторонние: "Три! Как это я ни разу не задумался, откуда он патроны к своей игрушке бесшумной достаёт. СП-4 штука недешёвая и редкая. Четыре! Ого, а запал у феньки бабахнул ощутимо. Только у нас хоть гранаты в подъездах взрывай, никто спасать не полезет. И не "Убивают!" орать надо, а "Машину угоняют!". Пять! Извёстка сыпется, опять стенку изуродовали. Но в нас, как в "Блендомете" - ни одной новой дырки. А в глазах у парня недоумение. Правильно, сам же учил его, что в такой ситуации мало крутиться, стрелять надо. Комплекс ученика. А мне просто Анну пугать не хочется. Шесть! Ну всё, друг сердешный, перезарядиться у тебя не выйдет".
Метательный нож я взял из воздуха прямо в прыжке, сантиметрах в десяти от своей физиономии. Тем лучше.
...Не знаю, почему я не пырнул его этим же ножом. Может, потому, что добрый. Может, из-за того, что раскрылся он уж очень ненатурально. А, скорее всего, потому что не должно оставаться крови в этом подъезде. Анна - всегда вне подозрения. Только кулаки! Грудная клетка хрустнула, со звоном упал на пол второй нож. Так-так, вот где собака порылась. Это пока глупый Брат пытается проковырять куртку кевларовую, шустрый сажает ему перо под затылок...
Дверь с треском распахнулась, на пороге возник отец Анны.
- Что творится? Опять вы, молодой человек...
- Прости, отец, друган нажрался в зюзю, как тамплиер последний... Мы уже отваливаем... Я встре-етил девушку, полумесяцем бро-овь. Ты чё не подпеваешь?
Тига, зажатый в болевой захват, не реагировал. Да и не до того ему было. Я уже видел такую одышку. Обломок ребра порвал лёгкое и с каждым вдохом в грудной клетке накапливается под давлением воздух. Скоро парню нечем будет дышать, а там и сердце... Быстрее заканчивать надо. "Ну, бывай, отец!". "Отец", смотрел нам вслед с откровенным отвращением.
..."Бобик" обнаружился в садике у подъезда. Очень удобно, сгружаем тело. И предстоит тебе, брат мой меньший, допрос форсированный, и три года работы коту под хвост.
Нет, конечно, в нашем деле сплошь и рядом стреляют по вчерашним друзьям, но такой готовности я не ожидал. Сам, наверное, хотел быть "Большим братом"? Вот потому-то, думаю, и не скажешь ты никому об Анне. В одиночку приедешь брать. Но проверить надо.

30 сентября 1998 22:00 Город. Улица Московская

Нужный мне специалист проживал в одноимённом доме. А где же ещё? Дом этот специально для работников умственного труда построил ещё Хромой Марк, в незабвенном 37-ом. Причём одновременно со зданием ГБ. Тогда же проложили и улицу Московскую. А чего, тут до Конторы и пешком-то минут десять. Подозреваю, чтоб бензин казённый не жечь, всё одно, дорожка накатанная. И правильно, потому как "Интеллигенция наша есть продукт жизнедеятельности белковых тел".
Хозяин кабинета в Академии, тот самый с характерной двойной фамилией... Редкий оказался мерзавец. Пришлось напомнить, как десять лет назад взрывал он 50 тонн тротила в сейсмоопасной зоне. Якобы в порядке эксперимента. И что МО СССР никогда ещё вагона взрывчатки на науку просто так не давало. И что у каждого из погибших под завалами остались родные. Тут он сбледнул с лица и раскололся по самые гланды. Н-да, это тебе не землетрясения предсказывать на кофейной гуще. "Темна вода в облацях". Приятные люди, только вот без тормозов. Такие вот и проводят опыты на человеческом материале, а потом цитируют Стругацких страницами. Ведь что надо первым делом, чтоб стать великим гуманистом? Всего лишь изобрести водородную бомбу.
Словом, столько же возиться ещё с одним образцом советской творческой интеллигенции у меня не было ни времени, ни желания. Зашёл в подъезд. Поднялся на четвертый этаж. Вылез в окно, да прогулялся до его квартиры, благо недалеко - метров 20. "Ты ступил ногой на карниз, ведь игра же стоила свеч", - насвистелась сама собой песенка Анны. Стекло высадил пинком вместе с рамой, закусил новую морковку на манер сигары, да сиганул внутрь. "Не смотри на меня так, дедуля, я не Санта Клаус". "Дедуля" развалился мгновенно, честное слово, я к нему и пальцем не притронулся. Похоже, к визиту из Конторы в этом доме всегда готовы. Много чего узнал про местный вариант "Муссона", как в 1957-ом спецназу кошачьи дорожки во все официальные сооружения прокладывали, на случай осложнений. В том числе и в Дворец Президентский. Спецназу прокладывали, а не Волкам всяким. Идиот! Думает, что раз страны нет, то и секреты её можно выбалтывать кому попало.
Ох, не зря же всем строителям "Волчьего логова" выплатили гонорар в 9 грамм. Как говорится, больше знаешь - глубже зароют.

1994 - 1995 Город.

"Становись археологом", - сказал Полковник, и это был приказ. В то лето Артак свернул горы и в сентябре сел сразу на второй курс. Очень быстро он понял, что рыба гниёт с головы. В Универе воняло. Последние годы Вузы стали восприниматься, как эдакое убежище от армии (среди мужского населения) или необходимая деталь приданого (среди женского). Хуже всего, что эта мысль развращала и преподавателей. Любые претензии рассматривались, как наглость. "Мы, значит, его от армии спасаем, стипендию платим, оценки ставим... по сходным ценам, так его ещё и учи! Вот неблагодарность чёрная! ".
Приходилось заниматься самому, находя ещё время для какого-никакого бизнеса - кушать-то хочется.
Вот так он и наткнулся на городской клуб "Что? Где? Когда?". Вначале он тащился туда с трудом, просто, чтоб поддержать реноме шишкоголового чудака, безобидного и безопасного. А потом - влюбился. Клуб напоминал ему удивительной красоты цветок, выросший посреди свалки. Это были настоящие энтузиасты -бессеребренники, собиравшиеся в промозглых аудиториях универа, чтоб задавать странные вопросы и отвечать на них. Чтоб не забывать, что они не только Homo, но и sapiens. Многим после этого приходилось возвращаться домой пешком, в темноте, по занесённой снегом трассе, где бродили стаи одичавших собак. "МММ-миграция" - шутили они, чертыхались - но приходили снова.
Когда зима и блокада закрывали и университет, они собирались дома у кого-нибудь, жгли печки и играли при тусклом свете свечей. А когда на зычный рёв "У кого ещё есть вопросы?" не следовало даже "Вопросов нет, есть старая "Наука и жизнь", сейчас настрогаю", кто-нибудь брался за гитару.
Иногда Артаку казалось, что если б не это, он свихнулся бы в чёрном одиночестве этих зим.
А потом жизнь стала лучше, а люди... Что люди? Знатоки ведь живут не в безвоздушном пространстве. И как ему, так и остальным жизнь приставила к горлу нож - или идти на компромисс, или нечего будет жрать.
А потом президент Клуба - энтузиаст и умница, потративший четыре года на то, чтоб объяснить населению, что "Что? Где? Когда?" и КВН - это две большие разницы, и, наконец, нашедший финансирование - вдруг всплыл в Москве-реке с ножом между рёбрами.
А потом те, у кого было что-нибудь на "чердаке" нашли себе применение в жизни, либо разъехались. Остались либо неудачники, либо эти: "Писатель - Пушкин, машина - "Жигули"".
Артак терпеть не мог неудачников.

30 сентября 1998. 23:30 Город. Улица Шашлычная.

Теперь я точно знал, что, где и когда. Будет штурм президентского дворца. Для этого Волку понадобится оружие, много оружия - так что на сцене появится колесница марки "Урал". Опять же ограда по периметру. Кошачьей тропой он воспользуется при отходе, когда будет налегке. Теперь где? Кратчайший путь к Дворцу - Шашлычная и есть. А в конце её стоит Холм.
Двести лет назад оказавшийся здесь случаем табор наравне с горожанами сражался с очередным завоевателем. В награду цыганам отдали на поселение Холм. За два века они смешались с окрестными жителями, но любви к свободе не потеряли. К любым властям здесь относились резко отрицательно, не боялись никого, а милицию ещё в советское время, бывало, встречали пулемётным огнём. Так что, лучшего места для изгоя и не найти. Именно сейчас его и брать тёпленьким. Со всем арсеналом. А лучше взять его бабу. Откуда она вообще взялась? 28-го в его действиях ещё просматривалась какая-то логика. Но вот с 29-го она стала абсолютно женской - к хрычу старому ходили вместе. И Озеро это дурацкое. Я бы от бабы такой отделался. "Все беды от баб" - учили в Саратове. Ведь, если подумать, и Тига был бы жив... хоть и вряд ли. Парень выбрал - не его вина, что не угадал.
На горизонте уже появилось здание Почтамта - высотки, волей Первого Секретаря поставленной на воздухе - под ним начинались два туннеля через Холм. Но до Холма я так и не добрался. На моей стороне выходил из дому представительный мужчина, которого "у них" приняли за главу одного из Пяти Семейств, а у нас - за депутата "Охраны края". А к пиджачной груди уже прилип озорной лазерный зайчик. Времени не оставалось, так что я пальнул через окно, перешёл на встречную и выбросился из машины - прямо в подъезд. Однако вместо искомого Волка там ошарашено разглядывал изуродованную винтовку давнишний киллер. Ну да второй раз за сутки ствол разносят. А гоблин-то, выходит не бесхозный. Мне незнаком, значит, скорее всего, армейский.
- Я ж тебя засадил, старлей, - если я капитан, а Тига был лейтенант - то этот... Угадал! - Так тебя уже выпустили из лепрозория? Ну, можешь сказать спасибо генералу своему. Не понял ещё, что тебя сдали с кишками. Всё-таки, мочить союзников - беспредел, ещё болтать станешь. В общем, дела твои - два на четыре, плюс китель из цинка. Или, скажешь, совпадение? - киллер смотрел затравленно и, судя по всему, был со мной согласен. Ну, раз тебя тюряга не держит, придётся решать твои вопросы самому. Как говорится, "Террор - это продолжение закона другими средствами". В смысле, если закон не работает, гражданин имеет право взяться за оружие. Что такое ВЛКСМ, помнишь?
Тут он и прыгнул. Пальнул я ему пару раз вслед, главное не попасть, случаем. Подъезд тут сквозной, так что уйдёт. Но долго же он раскачивался, я уже устал излагать.
Подкрались телохранители депутатовы. То есть, это они думали, что подкрались - сопели и топотали они не хуже стада бегемотов. Оба - рост метр восемьдесят, вооружение - Макаров. Всё это - не оборачиваясь - фонарь на улице, в подъезде темно. Меня схватили за руки, защёлкнули наручники...
В подъезде появился и депутат.
- Так это и есть наш Волк... На кого работаешь, мальчик?
- На кого работаешь, сука, - продублировал шестёрка с синхронным переводом на язык особо тупых - под дых моим же пистолетом. Я согнулся, изображая страдания.
- Хотя нет, это дружок его, который в 94-ом всё толковище перестрелял. Кончайте его, дети мои, а мне на самолёт пора.
Всё, дело переставало быть весёлым и интересным. Подвывих суставов, браслеты пока оставим. Шестёрки отвлеклись. Подставляем ребро ладони под руку с пистолетом, второй бьём по стволу - и АПС возвращается к хозяину. А вот у нас двумя трупами больше в этом, лучшем из миров. А вот и остальные уркаганы... Толпой пошли... по толпе не промажешь. Ну, поехали. Одну обойму я расстрелял по ним, не целясь. Урки сбились в кучу, естественно, но всё равно глупо. Так они больше мешают друг другу, особенно если обходить их по часовой. Что-то неправильно пошло, не так ли? Вас всё меньше... А вот и раненный стоит в ступоре. Отлично, отстреливаем любого, кто появляется из-за его силуэта. А прочим он мешает дико. Ну, это ненадолго, вновь переместившись, я положил и его.
Оставшиеся рассеялись по щелям, где их требовалось находить по одному и на скоростях. Выстрел-другой и исчезаем.
- Выходи! Выйди сволочь, покажись! Будь мужчиной! - пальнул на голос. Попал, кажется.
- Су-у-у-ука! - у последнего уркагана началась истерика. Поливая окрестности длинными очередями, он попёр в прорыв. Ростовая мишень, да ещё стреляющая куда-то вбок - я б по такой и в детстве не промахнулся.
И всё затихло. Оставался ещё главный урка, он же депутат парламентской фракции "Охрана края". Только на неприкосновенность мне твою плевать. Короткий допрос с неизбежной ликвидацией - вот и вся судьба. Некуда мне экспонаты сдавать.
"Говорят, крысятничал", - вот за что, значит, грохнули директора рынка. Вот оно что... Армию-то содержать надо, а где деньги взять? Экономики нет, кредиты западные давно растрачены. Остаётся отобрать, у кого есть. Или мочить воров.
О продолжении рейда по тылам речи не было - нашумели мы все тут знатно. Да и рандеву с Наташкой на носу.

1995 - 1998

"Кто такая Наташка?". Хороший вопрос. Артак на самом деле не знал, что ответить на него. Правда была слишком неправдоподобна. Он купил её три года назад, причём продавать Наташку не хотели, а хотели топить.
Артак возвращался из одной из "экспедиций" в Подмосковье, когда заметил дюжую тётку с большущим мешком за плечами. Мешок дёргался и мычал. Свинья что ли?
- Куда несёшь, мать?
- Топить, суку.
"Ничего себе, дога, что ли?"
- Продай лучше.
- Сто баксов, - последовал угрюмый ответ. Артак без возражений отслюнил зелённую, женщина сбросила пискнувший мешок и двинулась обратно. Любопытство не порок... Артак распорол мешковину и обалдел. На него мрачно смотрело огромными серыми глазищами эдакое создание - угловатое, голенастое, с выпирающими рёбрами и ключицами и светлыми волосами - по пояс.
Он молча разрезал верёвки на запястьях и щиколотках, сбросил куртку и пошёл прочь. Минут через десять обернулся - девчонка упрямо шлёпала за ним босиком, и куртка сидела на неё, как пальто.
Артак вряд ли смог объяснить, зачем он взял её с собой. А потом обнаружилась польза. Тогда он только начинал работать с Тиграном. Похоже, и дали его больше из жалости к чудаку: "Надо же, учить хочет. Это ж хлеб твой, сиди и не рыпайся". Дело шло не шатко и не валко. То есть все задатки у Тиги были - и храбрость, и память, и наблюдательность, и интуиция. С актёрскими способностями - всё в порядке. И желания - хоть отбавляй. Вот только терпения... Больше всего его устраивало, если б уже завтра он проснулся готовым Волкодавом.
...Первое время Наташка часами молча сидела на полу, обхватив колени руками. Артак таскал её повсюду с собой, из опасения найти дома хладный труп. Не такой уж проблемой было бы избавиться от него, но...
Некоторое время она наблюдала, как здоровенный детина добросовестно валится на пол, распространяя вокруг едкий запах мужского пота. А однажды войдя в зал, Артак застал её крутящей маятник во всех мыслимых вариантах, причём не просто быстро, а подчёркнуто изящно, явно издеваясь над медленно закипающим в углу Тигой. Так Артак стал тренировать двоих. Когда он в первый раз предложил спарринг между ними, Тига воспринял это, как личное оскорбление. Тем унизительнее было оказаться побеждённым. Он озверел, стал драться в полную силу... и немедленно был наказан ещё одним поражением.
Вдобавок, как и у всех рукопашников, у него поначалу возникали проблемы со стрельбой, и Наташка со своим постоянным "сто из ста", неизменно приводила его в тихое бешенство. Ничто не стимулирует нас лучше, чем соперники. Недаром, с тех пор, как бегуны соревнуются все вместе, результаты идут в гору. Тига, наконец, поверил, что в работе Волкодава нет ничего сверхъестественного, и что главное - голова. А Наташка в совершенстве освоила язык и менталитет совершенно незнакомой ей страны. А в этом году закончила школу, как не удивительно, без единого трупа.
"Одарённая девочка, - говорили учителя, - и французским, английским владеет. Вот только лексикон ужасен. Ужасен!"

01 октября 1998 00:00 Город. Площадь Хромого Марка.

...Вроде хвостов нет и оба пришли пешком. "Бобик" примелькался. Вид у Наташки был самый, что ни есть домашний: "Адидас", тапки...
- Спортивная форма, в ней выросла вся Америка?
- Сам горячку порол! Как была - свалила. А чё с Тигой?
- Не знаю. В сторожа кладбищенские не нанимался. Держи, - протянул я ей ПСС.
- Ух! Глухарь! С маслинами! Кла-асс! - она привычно передернула затвор и вдруг погрустнела, - Он был хорошим парнем.
- Да. И хорошим солдатом.
Помолчали.
- Ладно, садимся, - вытащил я из подмышки трофей, взятый у одного из дедулек.
- Что за фигня, мой капитан?
- Телефонная книга. Как по-твоему, много было в этом городе Сергеев Роро?
Таковой оказался один.
- В общем, ты дуешь на Проспект 48, и ждёшь меня у него дома.
- А вы, мой капитан?
- Дело есть. Закончу - и буду.

01 октября 1998 05:00 Город. Сад Поэта.

Дико хочется спать. Третьи сутки пошли. И чего он копается, я б давно начал и кончил. Не случилось бы с человеком чего?
..."Выход, замаскирован под трансформаторную будку". "Не влезай, убьёт", - подмигивает череп спецназу. Это ещё кто - кого. А вот напротив скамеечка. Честно говоря, я даже и не удивился особенно, обнаружив под ней пакет всё тех же чипсов.
А во дворце всё так же тихо и спокойно. И никто ни о чём не подозревает. Ага, а три автобуса Гвардии, не считая прочих джипов, здесь просто на ночь паркуются. Но вот со внешней охраной жидко. Ах да, он готовились по варианту "инфильтрация". Ну-ну. "Есть другая версия".
Четвёртый час пошёл. И ничего. Тишина. Редко-редко звук проезжающей машины. Вот, "Жигуль" прокатил. "Скорая". А вот грузовик едет, по звуку "Урал". "Урал"?! Я стряхнул дремоту, да впрочем, грохот снесённой ограды и мёртвого разбудил бы. Потом дикая пальба. Пока только "Калаши". Снова грохот. Короткие очереди другого тона - "Бизон". Потом пошла такая стрельба, как будто Третья Мировая началась. Только вот "Калашниковых" слышно всё меньше, в основном альтернативное оружие, потом пистолеты - не меньше семи разных систем у Волка. А потом все звуки заглушила одна бесконечная очередь станкового пулемёта. Дальше - пауза на секунду - и снова взревели укороченные АК числом до двадцати штук. Через мгновенье - взрыв и тишина, нарушаемая лишь матом и редкими выстрелами. Всё правильно - если попал в засаду - подкати гранату - и в сторону.
Ну всё, теперь наша очередь. Через несколько бесконечных минут дверца будки негромко скрипнула, и мы уставились друг на друга. Долговязый, в джинсе и "взгляд потерянный". Какой потерянный - я такому месяц учился, - чтоб не пропустить ничего и не показать, что тебя интересует.
- Так-к, Волкодав? - чуть заикаясь произнёс он. А у меня на языке крутился идиотский вопрос - что хорошего в этих окаянных чипсах.
...Я не успел нажать на курок.
- Стой! Бросай оружие! А ты, щенок, пшёл отсюда!
Ну да, у меня пистолет, а он, типа, безоружен. Да оттопыренный мне в рожу карман слепой бы увидел! Но не президентская гвардия. Обоих гвардейцев - с их автоматами, пистолетами и опытом войны в городе, я опасался куда меньше, чем одного этого "щенка". Они вообще не проблема, но за те 0,2 секунды, пока я с ними разбираться буду, он меня положит. Волчара смотрел на меня полувопросительно-полуиронически, пожал плечами и растворился в тишине. Чисто работает. Три дня - а ни одного свидетеля, кто б его опознал.
- Ну а теперь...- человек, открывший рот, запрограммирован, чтоб говорить. Чтоб перестроиться, ему нужно время - и оно моё. Я кувырком провалился вперёд и вправо, под руку ближайшему ко мне гвардейцу. Выстрел в затылок оборвал запоздалую очередь. Да, реакция у парня ... была, ещё б мозги - так он бы меня пополам разрезал... как дружка своего. Я снял оружие с обоих, перевёл АКМ на одиночные и пошёл снимать оцепление. Не люблю гвардейцев. Осторожнее только с бандуриной этой, мы в городе всё-таки, не зацепить бы кого блуждающей пулей.
"Интересно, а откуда он вообще знает про Волкодавов? - размышлял я по дороге к Проспекту, - Опять, небось, дедулька какой-то, маразм его побери. Например, из психологов, что на оборонку работали. Или из врачей, что для нас новые способы смертоубийства разрабатывали. Или инженеров... За нашей работой - труд огромной массы людей - подразумевается, взрослых и ответственных. Кто-нибудь может объяснить мне, почему торговать морковкой на рынке им - пятно, а государственными секретами у себя на кухне - занятие вполне достойное. По мне, так это - похуже проституции. Я ж, допустим, не выхожу на улицу убивать и грабить? Гм. Так уж и не выходишь? И так уж и не предаёшь? А сэнсэй? Ну, допустим, я в него не стрелял... А что мог сделать один снайпер с той батареей, вы знаете? Уши бы пообрывал, вместе с головами. Нет, предпочёл пойти учиться... Так что же ты на Тигу удивляешься? " Мысли в голову лезли какие-то непривычные и тяжёлые.

01 октября 1998 07.00 Город. Проспект 48.

Угловое здание. Тёмный подъезд. Последний этаж. Хруст чипсов под ногами. Стальная дверь.
- Доброе утро таким, как ты, - пропела Наташка, бодрая, как всегда. Мы тоже. (Повторяй за мной: "Мы бодры, веселы").
- Как жизнь?
- Всё пучком! Я таки хату нашла, где он свой хабар держал. Опоздала на фиг, а хозяин хибары пену пустил, чуть солью в задницу не запузырил. В общем, он с собой всё прихватил, "лягушку" только оставил. Пригодилась, как бобру полотёр.
- Пожадничал. Ну и правильно, на чёрта она ему, если обращаться не умеет, - сказал я, разглядывая лежащую на столе противопехотную мину, - Чего ещё?
- Вон, по ящику новости крутые.
По ящику шёл "Вестник". Вновь и вновь ночная съёмка: "Боинг - 707" идёт на взлёт, отрывается, мелькает на секунду фигурка с двумя пистолетами на ВПП, "Боинг" задирает нос и обваливается. Море огня. Конец. Траурная музыка. Фамилии погибших. Всё та же "Охрана края". Да, вот ещё, в уголочку хвост российского "Антея" с крохотной литерой "А". "Альфа". Вот уж воистину: "Действия профессионалов можно предсказать, но мир полон любителей". Я ждал "Стрелы", или, как минимум, гранатомёта, но чтоб на самолёт - с пистолетом... Везёт дураку. Ясно, что всё это - чистый импровиз. А в аэропорт его понесло по другому делу. Правильно, бабу сдавать. Значить, возникла она тоже отсюда, с трапа самолёта.
- Наташка, где у него тут расписание полётов?
Расписание обнаружилось на столе, московский рейс жирно подчёркнут. В общем, всё ясно. Парень собрался к бабе, а менты военные его завернули. Вот у него фазы и съехали. В лапу давать надо, а не мочить. Или, всё-таки, мочить?
Попался на глаза компьютер. Теоретически можно снять список пассажиров того рейса, по регистрации... Теоретически. А практически - не учили нас этому. Ни в Саратове, ни в Универе. Почту, телефон, телеграф - пожалуйста, а вот компьютеры... "И интер-рнет, батенька, интер-рнет, - сказал бы Владимир Ильич, - Почту, телефон, телеграф и интер-рнет".
- Давай клаву, мой капитан, ковырнём инетку.
По экрану побежала какая-то заумь, Наташка прошлась по клавишам уже злее. Опять понеслась полная чушь. Наташка ткнулась в последний раз и откинулась назад.
- Дело дохлое, как мамонтёнок Дима. Отделитили твою вписку. Можно крякнуть и так, но нужен настоящий бэйсик, а не юзеры.
- Ты-то где так научилась?
- В школе...
А настоящие хакеры в этой стране есть. И у армии, и у Конторы.
- Ладно, попробуем по старинке. Что мы видим?
- Малмстин, - показала Наташка на стену. Там висели картины. Одна - самурай какой-то. Вторая, явно срисованная с обложки диска - гитарист воюет с драконом.
Диван, накрытый смятой простынёй, красноречиво свидетельствовал о деятельности приятной, но утомительной. Телескоп, сочленённый с "Никоном". И книги, много книг. В основном, астрофизика, с некоторым уклоном в историю
- Роро этот, кажется, и был астрофизиком.
- А может Волчара - историк, в натуре?
- Нет тут ничего профессионального по истории, одна любительщина. В общем, Наташка, ищи чего-то такое, что читать вообще бы не стала.
А моё внимание привлёк приёмник. Да, крут был покойный. Зарабатывал прилично и запрещённую аппаратуру дома держал. Хотя запрещённая она больше из-за глупости и жадности Конторы. Купили где-то по дешёвке партию говорилок, а потом обнаружили, что принимать их можно хоть по радио, хоть на беспроводный телефон. Ну и решили попросту - запретить на фиг и то, и другое. А это нам кстати будет. Я врубил приёмник, и начал подкручивать тюнер.
Тут ворвалась Наташка: "Вот, это б я точно читать не стала", - и протягивает мне томик Лермонтова. А в глазах чёртики. Ну, ребёнок, что возьмёшь.
- Ведь чухня, раскрутка одна. Ну не шлёпнул бы его тот белогвардеец, так что - до сих пор жил бы? Фигня. Макнули б козла Некрасова в двадцать лет - так тоже все бы прыгали, как кенгуру - ах, он не успел!
- Ну, насчёт Пушкина ты может и права - "великий негритянский поэт, убитый белыми" - надо же... Но вот этот, он ведь тоже спецурой был, в Чечне воевал, подковы гнул, Высоцкого слушал...
- Мой капитан???
- Михаил Тимофеича. Был такой крутой гитарист. А шлёпнули... Так это разборка у них вышла с мокрухой.
- Короче, со мной об искусстве болтать - всё равно, что тайгу пылесосить. Кстати... Я тебе подарок на день варения приготовила.
- Где?
- Послезавтра увидишь. Лады, пойду дальше рыть.
И тут приёмник ожил.
"...меститель убил генерал-лейтенанта национальной безопасности... - фамилию съели помехи. Я подкрутил колёсико, - А затем застрелился сам..."
- Слышь, мой капитан, старлей чмошный генерала с замом положил.
- А генерал нацбезовский. Выходит, наша Контора кухарит. Голову наотруб давал ведь - армия.
Другой голос:
"Вы осторожнее, братки, мне Тико про него рассказывал. Лучший киллер Конторы. Ну, мэра, воров всех этих... Страшный человек - ему жизнь копейка. Помнишь Полковника?.. Из его кадров.
...Чем? А наезд на него организовали, подставу. Всех родных перерезали. Тико говорил, голыми руками в одиночку девятнадцать человек положил.
...Чего? А ему с тех пор вышак корячится ".
Вот так что... А вроде ведь всё нормально зачистил. Ах, Тига, паскуда, да кто ж ты, что столько знал? По всей видимости тот же вопрос возник и у собеседника.
"...Тико? А он единственный, кто из них жив остался. Ты у генерал-лейтенанта покойного спросил бы - его идея была". Я тронул тюнер - теперь хорошо слышались оба голоса:
"Чмота твой Тико. Хорош ниндзя - шею в канализационном люке сломать".
"Если сам сломал - где документы его все? Ох, помогли ему".
А вот все документы. А вот и Наташка. В глазах полное одобрение и восхищение:
- Эти люди... Вы чё, всех нарубали, мой капитан?
- Нет, они сами, знаешь?
Так, удостоверение: "Тигран Абелян, лейтенант". Деньги. Фигня. А это что? Карточка какая-то чахлая.
"Тигран Абелян. Майор. Седьмое управление МНБ". Вот так человеку и врезают по голове пыльным мешком. Значит, Семёрка. Само существование которой глухо отрицается; достаточно подозрения на причастность к ней, чтоб вылететь оттуда навсегда. Как можно было быть таким идиотом?! Да, учить... но кого?! "Дали из жалости..." Какой жалости?!
Долгое молчание.
- Ашнак. Сука, - жутким голосом сказала Наташка.
- Ладно. Ладно. Что у тебя? - поднял я глаза на неё.
- Да вот, отрыла что-то непотребное. Под диван завалилось.
Под тяжестью этого фолианта прогибался стол. "Литтман. Оперативная хирургия". Я бегло пролистал его...
- Да, поздравляю. Такую фигню мы б читать не стали.
Вот что... Врач. Хирург. Как я раньше не подумал? Хладнокровен. Не боится крови. И раненных за ним не остаётся. Томище прошелестел страницами и раскрылся на титульном листе с печатью: "Библиотека городской больницы № 1". Вот как вредно заматывать книги.
Приёмник опять ожил:
"Потери Гвардии убитыми 42 человека. Разыскиваются особо опасные преступники. Приметы..." Мои и частично Наташки. На Волка у них до сих пор ничего не было.
- Ну всё, как закончим эту работу, едем в славный город Париж. В Иностранном легионе нас с руками оторвут. Профессионалы, языки знаем.
- Уж лучше Моссад, - вставила зараза.
- Вот пригрел змею на груди!
Хохот. Мы болтали о чём угодно, лишь бы не вспоминать человека, которого три года считали своим другом.
- Мой капитан, не врубаюсь, это чё? - Наташка показала широкую чёрную ленту.
- Смотри, достаточно долгое время она была свёрнута примерно так, - в руке у меня оказался бант. На внутренней стороне следы семи полосок, - Струны. Есть здесь гитара?
- Вон, валяется.
- Гитара покойного. Чёрный бант. А зачем его сняли?
- Выпендривались! - подвела итог Наташка.
- Чёрт, на конспиративной квартире они ещё и тарарам устраивали. Драпать отсюда надо. Тебе что-нибудь нужно?
- Струну - пригодится. В дабл - хочется. И АКМ - если мой добрый капитан разрешит. ПЛЗ!
- Если спрятать сможешь - пожалуйста.
Пока она занималась жизненно важными делами, я обследовал холодильник. Непременная пачка от чипсов и приятная чистота. Ну правильно, утомительная деятельность требует восполнения сил. Я вынул из кармана последнюю морковку - усохшую и пыльную, и страдальчески поморщился. Эту гадость - есть? Лучше лягушку.
Тут как раз появилась Наташка. Отлично. Мешковатый "Адидас" начисто скрывает всё, что под ним спрятано.
- Ну, двинулись, - сказал я и скусил кончик морковки.
Дальше события пошли развиваться очень быстро.
Наташка распахивает дверь, и тут же в голову ей упирается ствол. Киллер-старлей - растерзанный, но живой. И палец на спусковом крючке. Девчонка, как в замедленной съёмке уходит в нижний уровень, но явно не успевает - мешает проклятый автомат. А потом киллер с глухим стуком валится на затылок и из глаза у него торчит недоеденная морковка. Точнее - острая спица в сердцевине. Последний довод спецназа.
- Склеил ласты. ВЛКСМ. Вот стрёмно было! Чуть не испугалась, мой капитан, думала - совсем абзац.
- Внимательнее надо быть, голова безбашенная!
- Да я б его и так замочила!
- Он сам тебя мочил. Начинал уже.
- Ну, кончить ему не дали.
- Давай окаменелость убирать, и быстро, за ним другие придут.
Я наклонился над трупом и в первый раз разглядел пол подъезда как следует. Чипсы, бумажки какие-то... Где-то я уже такие видел... Ещё кофеем угощали. Чёрт! Билет.
- Наташка, быстро собирай всю бумагу, какую найдёшь в подъезде. Я его зачищу.
Клочков было немного. "...врат" - отпечаток штампа, плавающего ныне в луже крови в аэропорту. И имя. "...рдан Ршту...". "Вардан Рштуни".
- Архив мне!
- А по телефонной книге?
Рштуни там был. Девять страниц. Хорошая фамилия, главное редкая.
Одного понять не могу. Понятно, что Семёрка работает на военных. Но... Тига ж мне старлея этого сам приволок. Он что, не знал, что это гоблин из его управления? Хотя, у нас правая рука сплошь и рядом понятия не имеет, в какой карман лезет левая.
Всё к лучшему. "Не нужно ненавидеть врагов, достаточно их просто убивать". Вряд ли бы смог "просто убить", если б знал.

1994.

А чего думать-то было. Альтернатива простая. Либо "гасить ботву", либо ... "Мы выбираем деревянные костюмы". Это кнут. А пряник - хорошие деньги, финансирование любых экспедиций. И главное - возможность отомстить. Он и в Центр-то, на Крепостную, переехал только, чтоб не видеть того дома, где даже потолки были забрызганы кровью. Волкодав, не уберегший самых близких.
Артак не раздумывал. Все его знания никому не были нужны. Обещанного террора не наблюдалось.
Был беспредел уголовный. Люди на улицу и днём-то без опаски не совались, а ночью Город так просто вымирал. Грабёж, убийства, трупы, всплывающие в водохранилище, стали чем-то повседневным. Открыто делили сферы влияния воры в законе.
Так что сообщение о назначении министром внутренних дел известного детского писателя вызвало на промороженных кухнях лишь невесёлый смех.
Смех сменился лёгким удивлением, когда писатель сообщил стране, что "Здесь есть один вор - я". А потом стали погибать авторитеты преступного мира. Их взрывали, расстреливали прямо в "Мерседесах". Иногда они просто исчезали.
Жаркое время наступило и у молодого археолога Артака Аракеляна - экспедиции в ближнее и дальнее зарубежье, по любопытной случайности неизменно совпадавшие с гибелью самых крутых воров.
Как ни странно, но, возвращаясь к тому времени, он не очень любил вспоминать ликвидацию Большого Джики со всем его штабом (А чего вспоминать-то. Всего лишь двойная стена, колючая проволока под напряжением, сигнализация, охрана с собаками и купленная полиция - просто чистая работа). Гораздо больше нравился ему вечер того же дня, когда после недели раскопок им попался нетронутый скифский курган, при всех комплексах и контекстах. Радостные вопли, Артак пытается удрать, но его ловят и качают. Потом обнаруживается пастух, согласный на натуральный обмен: овца (1 голова) на плэйер (1 штука), и стороны расходятся, обоюдно довольные собой. А потом они сидели у костра, и над ними бездонной чашей опрокинулось звёздное небо. Все знали, что с завтрашнего дня пощады не будет, пахать придётся сутками, а Артак не сомкнёт глаз сам и не даст заснуть никому... Но сегодня - праздник.
Он любил вспоминать этих ребят, безоглядно преданных ему, и считавших третьекурсника Аракеляна кем-то вроде наместника Бога на Земле.
Артак возвращался из экспедиций загоревшим, с сотнями новых экспонатов, и замечал результаты своей работы. Народ переставал бояться ночных улиц - всё ещё тёмных, но уже безопасных. После 95-го писатель благоразумно подал в отставку, заняв место очень своевременно усопшего мэра Города. (Артаку посчастливилось увидеть эпитафию на могиле того: "Революцию задумывают гении, делают фанатики, пользуются сволочи". Покойный, очевидно, относил себя к первой категории, хотя успел попользоваться плодами Бархатной революции в полной мере). Город стал оживать. Вновь вернулись на постаменты пущенные на металлолом скульптуры. Запустили белых лебедей в одноимённое озеро. Злые языки утверждали, что в случае утери вверенной птицы менту, дежурившему на бережку, предоставлялась полная возможность покрякать самому. Наследие тёмных лет - уродливые чугунные намордники сменились зеркальными витринами, на улицах появились изящные фонари (содержание их возлагалось на владельцев ближайших магазинов).
Артаку платили по-прежнему, но заданий не было. Оставалось разбирать коллекции, писать диссертацию, да тренировать Тигу с Наташкой.
А в этом апреле участились несчастные случаи в правительстве. Президент сотоварищи уловил намёк и гордо убыл в отставку.
Новый скинул китель диктатора Точки и положил на конституцию и Библию. Руку положил, в смысле. И обещал чего-то гарантировать, а чего-то защищать.
Детский писатель оказался врагом прогрессивного человечества, каковое в лице родичей безвинно убиенных авторитетов, потребовало самого сурового наказания. Он ещё похаживал на суд, от души развлекаясь. А когда стало не смешно - просто вышел на минутку и бесследно растворился в пространстве. Преемника ему назначать не стали, подчинив МВД гэбэшному министру.
Новый пылесос чисто сосёт, так что отечественная археология в лице Аракеляна А.А. без работы не оставалась.

01 октября 1998. 16:00 Город. Улица Крепостная.

...И всё-таки я опоздал. Всё дурь моя, покоя захотелось. А теперь - нет ничего хуже, чем опаздывать и догонять.
Целый час угробил на проклятые телефоны-автоматы. Время утекало, как кровь, но это было жизненно важно. Анна вне. Тига никому ничего не сказал. И билет этот - он погубит её. Так же верно, как спасёт Наташку. Уходить - это для неё не проблема, даже если в розыске и под чужим именем. И не такому обучена. Вот и конец "тихой гавани". В сотый раз я выслушивал бесконечные длинные гудки. Потом в трубке возник голос Анны - усталый и надломленный:
- Да, Артак. Я слушаю.
- Анн, прости, тут...
- Не надо, Артак. Я и так никуда бы не поехала. Я на работе.
- В субботу и воскресенье?
- Парень не должен столько врать... Папа рассказал мне всё. "Археолог"... Ты бы ещё сказал "киллер". Пожалуйста, не звони мне больше.
Отбой.
...А до того разговор с Наташкой.
- Твоя мишень - дорогой шеф. Встречаемся завтра у могилы Неизвестного Солдата. (Если кому нужно, пусть поищет в Москве).
- Мой капитан...- каким-то странным, сдавленным голосом прошептала Наташка, - Береги себя. Пожалуйста. Я...люблю тебя.
Вот так. "Идущие на смерть приветствуют тебя". Но и при таком раскладе я успевал - если бы не проклятый Тига.
...Город неузнаваемо изменился за эти часы. На Театральной площади разворачивали тяжёлую артиллерию и ракетные установки. С ума сойти, до чего ещё додумаются эти обделавшиеся кретины?
А в центре ещё шпана - швыряла камнями в прохожих. Люди орали, но испугано обходили стороной. "Уйу! Вон, бомж идёт! Мочи его!"
Бомж - это я. Ну да, три дня не брился, плюс лохмотья эти вшивые. А что делать, когда весь город знаком с твоими приметами, а разыскиваемый вдобавок знает в лицо.
Словом, возиться с малолетками было некогда. Два-три качания - и они остались позади.
..."Волгу" серую я заметил боковым зрением. Успел лишь отшвырнуть в сторону оказавшегося рядом ребёнка и оттолкнуться от земли. Машина, проносящаяся подо мной. Глухой стук, когда она сбила не успевшую убраться с дороги бабку. И немедленный окрик: "Ни с места! Брось пистолет". Со всех сторон меня окружали двухметровые костоломы в штатском, с укороченными "Калашами" наперевес.
"Двумя пальцами", - толковый мужик. Спецоперации? Очень медленно поднял руку со "Стечкиным". Общее внимание было приковано к нему, поэтому трофейный "Макаров" за спиной остался незамеченным. Первым выстрелом я положил их толкового командира, и отскочил в сторону, работая с обоих рук по центру группы. Пока все в шоке - в нижнем уровне, перекатом - по направлению к ним. Кладём нескольких слева от себя и ныряем в получившуюся брешь. Ну, хорёк в курятнике, а Волкодав в толпе. Не стрелял никто, кроме меня, боялись попасть в своих. Пока их не стало слишком мало. Собственно, не ушёл ни один.
Шутки кончились. Дайте мне заняться своим делом!
Реакция и скорость - вот наша сила. И вот наша слабость. Я предупреждал об этом Тигу - и глупо попался сам. Хорош бомж, качающий маятник. Всё окаянный недосып. И чёртов Тига.
Много чего я увидел, пока добрался до Первой больницы.
...Бронетехнику, идущую двумя колоннами. Первая месила асфальт на Крепостной, а вот со второй вышел конфуз. Гении отечественной тактики совершенно забыли, что улицу Лейб-знахаря строили поверх русла реки. Вот танки и пошли проваливаться сквозь землю.
...Пылающее здание мединститута, на которое обвалился сбитый вертолёт. На сей раз Волк использовал гранатомет.
...А когда я увидел перепаханный гусеницами старый парк, моё отношение к организаторам операции стало приобретать характер личного.
...Полуразрушенное здание больницы. Десяток танков, догорающих перед ним.
...Но по-настоящему я обалдел, когда по ушам врезал грохот, и половина правого крыла превратилась в крошево. "Су" пошёл на второй заход. И тут из подвального окна ударили гранатомётом по предпоследнему танку, и одновременно нервно забились там частые фонтанчики автоматной очереди. Я ждал ракетного залпа, а его не было. Всё так же, не сбавляя скорости, штурмовик врезался в башню молодёжного центра. Море огня и облако пыли не месте обрушивающегося в себя небоскрёба.
Реальность становилась всё более неправдоподобной.

29 сентября 1998. 18:00 Город. Улица Писателя - 9.

...Белая дверь. Стены - недавно покрашенные и ещё не разрисованныё наскальной живописью. Видно было, что живут в этом подъезде цивилизованные люди.
- Заходи, что стоишь, - пригласила Анна, - Познакомься - мой папа. Пойдём, вон моя комната.
"Моника, у молодого человека ни единой мысли в глазах. Совершенно оловянный взгляд", - уловил Артак через три закрытые двери.
Они сидели в комнате Анны. Она показывала ему свои книги, кактусы на окне, дрессированного хомячка в клетке. Они пили горячий чай, и Артак чувствовал, как с каждым глотком покой охватывает его и не хочет отпускать.
"Вот я и нашёл свою тихую гавань, и уже никуда не уйду. Всё будет хорошо".
- Сними очки, Ан, - вдруг попросил он, - Тебе никто не говорил, что ты - красавица?
- Издеваешься?
- Нет, правда.
- Не надо, Арт, - и без перехода, - Знаешь эту песню, "Слёзы звёзд"?.
- Не слышал.
В этом мире нету мечты
А любовь отправлена в ад
Ты - слеза догоревшей звезды
Миллионы столетий назад

Не исполнить номер на бис
И тебя уже не уберечь
Слёзы звёзд только падают вниз
Слёзы звёзд не умеют течь

У неё был необыкновенный голос. От него звенели стёкла, и пробегал мороз по коже.

Мир наш продан за медный грош
Покупатели и продавцы
Ждут тебя, когда ты уйдёшь,
Чтоб сложить с концами концы

Ты ступил ногой на карниз
Ведь игра не стоила свеч
Слёзы звёзд только падают вниз
Слёзы звёзд не умеют течь4

Наступила тишина. Пробегал по стене свет редких автомобильных фар. Древней загадкой блестели в темноте глаза Анны.
- Анна, - сказал Артак, - Я...
И они услышали пальбу - отдалённое эхо автоматных очередей.
- Что это?
- Сейчас узнаем.
Долго ждать не пришлось - забибикал телефон в кармане.
" Да... да... хорошо... начал..."
- Вызывают меня, Ан... Раскопали особо крупный экземпляр дерьма эпохи царя Аргишти II, - Артак говорил и чувствовал, как с каждым словом уходит из его жизни что-то очень важное - безвозвратно и навсегда.
- Будь осторожен, Арт.
- А что может случиться на раскопках?
- Камень башка упадёт - совсем дохлый будешь... Это из-за стрельбы, Арт. Я не знаю, кто ты - просто будь осторожен.

01 октября 1998. 18:20 Город. Первая больница.

"Всё, пора заканчивать", - я сбросил бомжовские лохмотья, оставшись в спецформе. "Пошёл".
Волка зажали в подвале, а он отстреливался, причём не один, что вообще оказалось полной неожиданностью. Больницу штурмовала "Альфа". Да вздор, нет больше "Альфы"! Кончилась в октябре 93-го. Были "броненосцы в потёмках". Работали они добросовестно. Заученно. Только вот мозгов в этом не было. Голова ведь нужна не только, чтоб кирпичи на парадах крушить. Что, трудно было догадаться, что карты местности в последний раз сверялись ещё при Советской власти? Вот и оказалось им прибольничное кафе неприятным сюрпризом. А что, строят у нас на совесть. Да будь я там - просто открыл бы пожарный кран, а уж вода дорогу в подвал всегда найдёт. И долго б они там высидели. Или на худой конец - запалил бы ведро бензина и сбросил вниз, если брать живьём не обязательно. На чёрта было устраивать эти манёвры, разносит центр Города?
Я вышел на площадку перед зданием. Сейчас же в подвальном окошке шевельнулась тень. Идём не торопясь, плавно ускоряя темп, вправо от себя. А теперь - ныряем в нижний уровень, перекатываемся, имея над собой проходящую по инерции очередь. Выстрел, рывок. Подсветка со спины. На стоянке взрывается последний "Жигуль", все любуются на дивное зрелище, а нас не видят. А вот и мы. Полный порядок. Незнакомый вредитель в белом халате валяется с простреленными конечностями. А Волк уже держит нас на прицеле. А вот хрен тебе! Восемь раз он стрелял в меня и мазал. Потом я вырубил ему плечо, ещё два выстрела впритирку к ушам, и стволом - в рожу, чтоб раскровянить. Чтоб понюхал, каково.
"Я убью тебя, сука! Предатель! Твою семью мы уде взяли, бабу тоже. Я имел её!", - всё загрузили ему сенсорику. Сейчас у него выбросят фазы, и всё. Капут.
Полутонный удар в спину, второй, третий... Сплоховал я, потерял равновесие. Собрался почти тут же, добил дохлика нэмэрущего. Но всё что можно было обгадить, он своей пушкой обгадил. Потому что в глубине подвала у них был станковый пулемёт, и этот мерзавец до него-таки добрался. Тут уж какой кевлар, нафарширует за милую душу, - думал я, в невиданном темпе качая маятник, то уходя в нижний уровень, то подскакивая до потолка. Если держаться в области его слепого пятна, да расклепать ствол... Расклепать... А ничего, что эта сволочь точно знает, куда я стрелять буду?! И не спрашивайте как, всё равно не отвечу.
...Гранату он послал мастерски. О чёрт, я ж Волкодав, но не идиот, и против "черепахи" и полезу. Подвал превратился в ад. Гранаты взрывались прямо на лету. Железные нервы у парня - держать "феньку" без чеки три секунды - найдите ещё дураков. Кураж у меня пропал ещё после первого выстрела в спину. Не от страха, просто мерзкое чувство, что упущено что-то очень важное.
...Забился в какую-то щель, осколки рвали кевлар в клочья, а я молился, как никогда в жизни: "Господи, вынеси, да я никогда больше...".
И наступила тишина. Патроны кончились, и гранаты тоже. Ту вот и всё, "Финита ля комедия". Да, любитель прыгнул выше головы, и, честное слово, жалею, что потратил три года на подонка-нацбезовца, а не на этого самородка. Но с простреленной рукой... Извлечь этих двоих - превосходительство и военного министра из их бункера могу только я. Решение простое: изуродовать, чтоб мать родная не узнала, и закончить его дело самому. И уйти. Конечно, не с Наташкой. Отдельно. Только отдельно. Захвачу "Мираж", пилотировать за пять лет вроде не разучился. И..."нас не догонят!" Встречаемся под Триумфальной Аркой в Париже, как и положено победителям. "А тихая гавань, - размышлял я, сокрушая челюсть Вардану Рштуни, - да хрен с ней. Потому что где найдёшь наркотик сильнее, чем адреналин в крови?"
Человек на полу умирал. Ничего, сейчас мы ему вскроем глотку - быстро и бесшумно. Окровавленная рука бессильно шарила вокруг. Фотка его бабы - растоптать. Фотоаппарат... Разряжённый "Макаров".
Чёрт? Чёрт! Какой же он разряжённый?! Чёртов недосып!
И тут снизу ударила по глазам ослепительная фотовспышка.
Девятого выстрела он не услышал.


Эпилог

01 октября 1998

19:11 Здание больницы уничтожено массированным огневым налетом тяжёлой артиллерии и установок залпового огня "Град". Жертвы среди мирного населения - в пределах расчётных.
Выполнению задания препятствовал огонь снайпера из окон высотного жилого здания на пересечении улиц Московской и Маршала.
19:16 Артиллерийским огнём работа снайпера подавлена. Жилое здание восстановлению не подлежит.
20:00 В личном бункере высокой защиты обнаружены тела Министра Национальной Безопасности и его секретаря-референта. При внешнем осмотре тела Министра следов насилия не выявлено. На вскрытии - множественные огнестрельные ранения в области ануса. Секретарь-референт задушен орудием типа струны. Внешняя охрана ничего подозрительного не отмечала.
21:30 На пороге собственного дома трагически погиб командующий операцией "Охота на Волка", командир Городского полка, генерал-майор... Смерть наступила в результате подрыва на противопехотной мине, предположительно, при попытке затоптать горящую газету, положенную поверх взрывного устройства.
22:03 В районе южного выезда из автомобильного туннеля "Проспект" замечен автомобиль марки "ЗАЗ", на большой скорости двигавшийся в направлении аэропорта Бдящих Сил. При попытке задержания силами взвода службы спецбоевых операций МНБ в ходе скоротечного огневого контакта потери взвода до 80% убитыми и раненными. Автомобиль "ЗАЗ" уничтожен выстрелом РПГ. Тело водителя не обнаружено. Ведётся опознание тел прочих разыскиваемых.

(Из отчёта о ходе операции "Охота на Волка")


В 01.00 02 октября 1998 с аэропорта Бдящих Сил вылетел Парижский рейс. Одно кресло в нём пустовало.

* * *

Эту фотографию мог видеть каждый, кто бывал в кабинете доктора Анастасяна. Раз в году, в начале октября, появляется на столе рядом с ней букетик цветов. Профессор - высоченный, уверенный в себе хирург, не любит вспоминать, как победитель, шатаясь, тащился к окну, как уезжал навсегда по паспорту погибшего друга.
У профессора ноет плечо.

14-25 октября 2002

Примечания

1 - Robert J. Anastasian, MD, Professor and Chair of Urology, Department of Urology. Mayo Clinic. Rochester. Minnesota
2 - Автор неизвестен. Сайт «Курносая» (http://death.kulichki.net/koi/memento_mori31.htm)
3 - Дракон (Запорожье). Песня исполнена на «Зилантконе - 2000» (http://tol.humanus.org.ru/sound/zilant00/00z104dr.mp3)
4 - Миргиль (Юлия Каштанова). Песня исполнена на «Зилантконе - 2000» (http://tol.humanus.org.ru/sound/zilant00/00z134xx.mp3)

Вернуться на главную



Используются технологии uCoz